Сомнительная полночь

Купер Эдмунд

Девушку звали Солуна, и, очевидно, эта крупная, пышная блондинка была возлюбленной Брессинга. Андроиды - мужчина и женщина - с серьезным видом танцевали, а Солуна давала им подробные указания.

– У меня появилась идея насчет нового балета-маскарада, - сказала она, когда Брессинг их представил.
– Антан, я бы хотела, чтобы ты убедил эту идиотку Руфь синтезировать побольше эмоций. Ричард, похоже, понял мою мысль, а вот она как кукла на коньках.

Руфь-В, персональный андроид Брессинга, была ростом чуть пониже Марион-А. И разговаривала она совсем иначе.

Когда Брессинг обращался к ней, она отвечала не сразу, только после некоторого раздумья. Другой андроид, Ричард, персональный андроид Солуны, был смоделирован в южноамериканском стиле, со смуглыми, но не выразительными чертами. Он также относился к классификации В.

Вспомнив, как Проф. Хиггенс допрашивал Марион-А в Хэмпстеде, Маркхэм воспользовался возможностью и спросил Брессинга, что означает классификация андроидов.

По какой-то непонятной причине спрашивать Марион-А он не хотел.

Брессинг отправил Руфь-В к берегу за выпивкой и закусками, а потом сказал:

– Согласись, старина, трудно ожидать, чтобы художник обращал внимание на такие вещи. Я только и знаю, что А-андроиды очень умные, В-модели слегка туповаты, а С-модели используются только для рутинных дел. Но что означают марка и функция, я не представляю... Вообще-то удивительно, что вам дали А-андроида. Обычно их используют для государственной службы.

Маркхэм повернулся к Марион-А и странно улыбнулся:

– Если я не ошибаюсь, вы сказали, что вы А-три-альфа, не правда ли?

– Да, сэр.

– Ну и мутации!
– воскликнула Солуна, в упор глядя на нее.
– Соломон только на две отметки выше вас.

– А кто такой Соломон?
– спросил Маркхэм.

– Премьер-министр, - ответил Брессинг.
– Возглавляет постоянную Гражданскую Службу, вы понимаете. Он непосредственно подчиняется президенту Бертранду в делах управления республикой.

– Я могла бы понять, почему вам дали А-андро-ида, - вставила Солуна, но А-три-альфа! Психоп-роп, значит, ценит вас очень высоко...
– Она взглянула на него с интересом.
– Конечно, - лукаво добавила девушка, - они, наверное, решили, что вам необходим умный андроид, чтобы уберечь вас от беды.

– Какой беды? Солуна засмеялась:

– Я видела интервью с вами. Вы можете быть опасным, попав в плохую компанию.

– Понимаю. А вы не могли бы поподробнее? Солуна бросила быстрый взгляд на Марион-А:

– Ну, понимаете, существуют Беглецы, вы, вероятно, уже знаете. Они, конечно, значительной силы не представляют, но, несомненно, вред от них есть. Если они будут беспокоить вас, Марион-А это уладит.

Мысль о том, что Марион-А, возможно, не только слуга-компаньон, уже приходила Маркхэму в голову. Раньше он считал это маловероятным. Однако, судя по тому, как осторожно высказывались сейчас Брессинг и Солуна, это начинало походить на правду. Он с беспокойством подумал, успела ли она что-нибудь предпринять относительно Проф. Хиггенса. Но потом решил, что Проф. тоже знал о ее возможностях и, скорее всего, не недооденил их.

Тем временем персональный андроид Брессинга вернулся

с напитками. Ореховый коктейль, как положено, подавался в скорлупе кокосового ореха. На вкус он был сладкий и совсем безобидный, но, выпив пару коктейлей, Маркхэм заметил, что язык у него стал заплетаться.

Он лежал, вытянувшись на теплом песке, прикрывая глаза от яркого солнца, и слушал болтовню Брессинга. В стороне звучала гитара и раздавались громкие взрывы хохота. Марион-А сидела рядом с неподвижной улыбкой на лице и потягивала коктейль через равные промежутки времени.

Солуна продолжала возню с андроидами, готовя их для балета-маскарада. Неспособность Руфь-В изображать человеческие реакции быстро вывела Солуну из себя.

– Ты, ржавая жестяная шлюха!
– бушевала она.
– Целуй его, будто ты этого хочешь. Ты же видела, как я целую, да? Видела, как целуют другие женщины. Так не стой как живой тотемный столб!

Глядя, как два андроида пытаются изобразить влюбленных людей, Маркхэм подумал, что в результате это получается очень странно и несколько непристойно.

Вдруг Солуна повернулась к нему и сказала:

– Вы не возражаете, если я возьму Марион на пару минут, дорогой? Если и она не сможет все сделать правильно, я стану девственницей.

Маркхэм посмотрел на Ричарда-В, который стоял вытянув руки и тупо глядя вперед.

– Конечно возражаю, - сказал он, удивляясь собственной твердости.
– Я считаю все это довольно отталкивающим.

У Солуны на лице мелькнула улыбка.

– Ну не будьте примитивным занудой, дорогой Джон. Надо избавляться от старомодных неврозов.
– Она повернулась к Марион-А: - Вы видите, что у Руфи получается неправильно?

– Думаю, что да, мадам.

– Вот и сделайте правильно. Если я не подготовлю хореографию к следующей субботе, не знаю, что и будет.

Марион-А встала и посмотрела на Маркхэма:

– С вашего разрешения, сэр?

– Нет.

Солуна надулась:

– Я-то надеялась, что вы шутите, дорогой. Перестаньте, не мешайте мне.

– Сожалею, - сказал Маркхэм, - но нет.

– Живые андроиды! Почему нет?

– Сам не совсем понимаю, но мне все это противно.

– Включите психику на нейтраль, старина, - сказал Брессинг.
– Вы уж слишком серьезны. Надо привыкнуть, что андроиды делают всякие штуки. Они же просто машины.

– Не такие штуки, - ответил Маркхэм.
– От этого меня тошнит.

Солуна потянулась и демонстративно зевнула.

– Я оставляю вас. Развлекайтесь тихо своей тошнотой, - ласково сказала она.
– Хочу поплавать. Идешь, Антан?

Брессинг вздохнул:

– Наверно, иду.

Он поднялся и, перед тем как пойти в воду, повернулся к Маркхэму и тихо сказал:

– Она ужасно чувствительна, дружище. Но это компенсируется ее постельными достоинствами.

– Желаю вам всего лучшего, - ровным голосом сказал Маркхэм. Он смотрел, как Брессинг ковыляет к воде, и подумал, что тот напоминает ему дрессированного морского льва. Тут он заметил внимательный взгляд Марион-А.