Сомнительные ценности
Шрифт:
Но вместо того, чтобы спросить об этом, Катриона переменила тему.
— Вы не станете возражать, если меня не будет на работе в пятницу после обеда? — внезапно спросила она.
Брови Брюса взлетели от изумления.
— Это что, шантаж?
Катриона, засмеявшись, покачала головой.
— Мне и в голову не пришло, что это можно так расценить. Просто мне понадобился длинный уик-энд.
— Вот как? Невинный или?.. — лукаво спросил Брюс.
— Благоразумный, — парировала Катриона. — Обязуюсь не ставить под удар репутацию банка.
— Если
— Спасибо. Кстати, я очень рада, что вы санкционировали заем Каррузерсов, — спокойно добавила она, — несмотря на то, что в дело замешан отец нашего президента.
— Вы проверили условия продажи?
— Да. Право собственности сохраняется на полезные ископаемые, так что если только на участке Каррузерсов вдруг не отыщется нефть или золото, им больше не придется иметь дело с Лохаберами.
— А разрешение на строительство уже получено?
— Да, и оно начнется со дня на день.
— Отлично. Кажется, дела идут хорошо. Если у Каррузерсов хватит ума, то они должны непременно пригласить старого графа на обед, как только откроют свое заведение.
— По каким признакам вы можете заключить, что у вашего мужа кто-то есть? — вдруг спросила Фелисити.
Они с Элизабет Николсон стояли на обочине поля для гольфа, ожидая своей очереди. В выходной день Мюррейфилдский гольф-клуб был заполнен игроками, главным образом женщинами. Стоял солнечный весенний день. Подстриженная трава была еще по-зимнему желтой, но кое-где уже проглядывали зеленые островки.
У Элизабет от любопытства задергался нос.
— Уже не помню, Флик. Расскажите мне обо всем, — вложив в свой тон максимум участия, предложила она. — Что заставило вас задать этот вопрос?
— Об этом легко догадаться. Брюс ведет себя как-то странно. — Фелисити чересчур старательно протирала мячик голубым полотенцем. — Он целует меня с таким видом, будто его мысли блуждают где-то очень далеко.
Элизабет издала смешок, больше похожий на собачий лай.
— Разве большинство мужей ведет себя иначе?
— Но до сих пор и не замечала за Брюсом ничего подобного, — с сомнением произнесла Фелисити. — Может быть, я идиотка, но до сих пор нам вдвоем всегда было спокойно, даже легко. А теперь я отчетливо чувствую напряженность. До вас не доходили никакие слухи? Вы ведь всегда держите руку на пульсе.
Сжав губы, Элизабет передернула плечами. Ей не очень-то льстила мысль, что ее считают признанной сплетницей.
— Нет, я ничего не слышала. А вы кого-нибудь подозреваете?
— Я подумываю о Катрионе Стюарт. Вы ее знаете, это новая служащая, которую он нанял. Она очень хороша яркая, умная, соблазнительная. Собственно говоря, меня бы не удивило, если бы он ею увлекся.
— Но это было бы совершенно непрофессионально, не так ли? Брюс всегда производил на меня впечатление человека весьма щепетильного и осторожного в делах такого рода.
— Это правда, — согласилась Фелисити. — Но сейчас у него опасный возраст —
— Да. Мой муж всегда называл это мужской менопаузой. К несчастью, дожив до критического возраста, он не сделал паузу, а остановился навсегда! — Перехватив взгляд шокированной Фелисити, она опять рассмеялась: — Не обращайте внимания на мои шутки, Флик, просто у меня такой стиль. Но вернемся к Брюсу — ваши подозрения, наверно, основаны на чем-то еще, кроме ощущений?
— Да. Например, вчера на обеде у леди Невис он извлек из кармана прозрачные черные трусики. Я все гадаю, где он их взял, — призналась Фелисити. — Это была шутка, розыгрыш, и он сделал вид, будто снял их с Линды Мелвилл, но, разумеется, это не так. Но это и не мои — я никогда не ношу черное белье.
— Почему? — заинтересовалась Элизабет. — А я ношу. Это так удобно.
— Элизабет Николсон — вдова в черных кружевах, — хихикнула Фелисити.
— Лучше быть вдовой, чем обманутой женой, — парировала ее приятельница. — Но где же Брюс мог взять эти трусики?
Фелисити уныло вздохнула.
— Понятия не имею. Даже не знаю, какое предположение мне более отвратительно — что он снял их с какой-нибудь рыжеволосой красавицы или что сам зашел в магазин дамского белья и купил.
— Возможно, ни то, ни другое. Может быть, он получил их в качестве шуточного подарка на Рождество.
— И держал в кармане своего вечернего костюма, дожидаясь случая, когда они пригодятся? — с сомнением покачала головой Фелисити. — Как-то в это не верится!
— Случаются и более странные вещи, — невозмутимо заметила Элизабет. — А почему бы вам не спросить его прямо? Или, еще лучше, пригласите эту рыжеволосую на обед и посмотрите, как они будут себя вести. — Прищурившись, она посмотрела на поле. — Они покончили с последней лункой. Я не помню, сейчас ваша очередь или моя?
— Моя, — твердо заявила Фелисити и решительно шагнула вперед.
Как обычно, после еженедельной партии в сквош Элисон и Катриона зашли в бар спортклуба. Там было еще несколько посетителей, поэтому они устроились на высоких табуретах возле стойки и, сблизив головы, заговорили вполголоса.
— Когда ты пойдешь в клинику? — спросила Катриона.
— В пятницу. Я ужасно нервничаю, а Джон вообще похож на разъяренного медведя. Приходи к нам в пятницу вечером, все узнаешь. Нам необходимо с кем-нибудь поделиться.
— Мне ужасно жаль, Элли, но, честное слово, в пятницу я не могу. В любой день, но только не в пятницу.
Катриона искренне расстроилась, она знала, какое значение придает ее подруга этому дню.
Элисон немедленно вскинулась.
— Ага! Что такое? Срочная работа?
— Я еду в Лондон.
— В пятницу вечером? Значит, это не работа.
— Да, это не связано с работой.
Элисон прищурилась:
— Это Хэмиш, не так ли? Вот почему ты напускаешь такую таинственность. Думаешь, я не одобрю — и ты права, я этого не одобряю.