Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL.

Цао Сюэцинь

Баоюй чувствовал, что Баочай хочет быть справедливой и в то же время старается защитить честь своей семьи — это привело его в еще большее замешательство. Наконец он собрался с мыслями и хотел что-то сказать, но Баочай поднялась и стала прощаться.

— Лежи спокойно! Я завтра снова приду! Сижэнь сделает тебе из моего лекарства примочки, и скоро все заживет.

Сижэнь проводила Баочай до ворот и по дороге сказала:

— Спасибо вам, барышня, за заботу! Как только второй господин поправится, он непременно придет вас благодарить.

— Пустяки! —

отозвалась Баочай. — Ты скажи ему, пусть хорошенько лечится и ни о чем не думает. А захочет чего-нибудь вкусного или что-нибудь ему понадобится, не тревожь ни бабушку, ни матушку — приходи прямо ко мне! И чтобы его отец не узнал. А то как бы опять не случилось беды!

Сижэнь вернулась в дом, преисполненная признательности к Баочай.

Баоюй молчал, погруженный в свои размышления. Сижэнь подумала, что он спит, и вышла из комнаты, чтобы умыться и причесаться.

Баоюй страдал от невыносимой боли, спину будто кололи иголками, резали ножами, жгли огнем; каждое движение вызывало стон.

Близился вечер. Заметив, что Сижэнь вышла, Баоюй отослал и остальных служанок, сказав им:

— Пойдите умойтесь! Когда понадобитесь, я позову.

Оставшись один, Баоюй впал в забытье. Ему почудилось, будто пришел Цзян Юйхань и стал жаловаться, что слуги из дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана схватили его и увели; затем появилась Цзиньчуань и, плача, стала рассказывать, как бросилась из-за него в колодец. Баоюй хотел поведать ей о своей любви, но вдруг почувствовал, что кто-то его легонько толкнул, услышал чей-то исполненный страдания голос. Он сразу очнулся и увидел Дайюй. Уж не сон ли это? Он приподнялся на постели, внимательно пригляделся: глаза большие, будто персики, слегка припухшее от слез лицо. Ну конечно же, это Дайюй. Он попробовал встать, но тело пронзила острая боль, и, охнув, он упал на подушку.

— Зачем ты пришла? — с трудом вымолвил он. — Ведь солнце только зашло, жарко еще! Перегреешься и опять заболеешь! Обо мне не беспокойся! Я только притворяюсь, что больно, узнает отец — пожалеет. Это хитрость, так что ты не волнуйся.

На душе у Дайюй стало еще тяжелее, и она тихо плакала, захлебываясь слезами. Взволнованная нахлынувшими на нее чувствами, она многое хотела сказать Баоюю, но не произнесла ни слова, не хватало сил.

Немного успокоившись, Дайюй сказала:

— Ты не должен больше так поступать!

— Не беспокойся, — вздохнул Баоюй, — ради тебя я даже готов умереть!

— Вторая госпожа пожаловала! — донеслось со двора.

— Сейчас я уйду через черный ход, — заторопилась Дайюй, — потом снова приду.

— Не понимаю, — произнес Баоюй, удерживая ее, — чего ты боишься?

— Взгляни на мои глаза! — вскричала Дайюй, топнув ногой. — Опять над нами будут смеяться!

Баоюй отпустил ее руку, и Дайюй скрылась за дверью.

В этот момент вошла Фэнцзе.

— Тебе легче? — осведомилась

она. — Если что-нибудь понадобится, дай знать!

Вскоре явилась тетушка Сюэ, следом за нею — служанка матушки Цзя. Лишь когда настало время зажигать лампы, все разошлись, и Баоюй, выпив несколько глотков супа, забылся тревожным сном.

Спустя немного пришли навестить Баоюя жены Чжоу Жуя, У Синьдэна, Чжэн Хаоши и еще несколько пожилых женщин. Но Сижэнь их не пустила, сказав:

— Вы поздно пришли, второй господин уже спит.

Она провела женщин в другую комнату, напоила чаем. Те посидели немного и стали прощаться, наказав Сижэнь:

— Когда второй господин проснется, скажи, что мы приходили.

Сижэнь обещала сделать, как они просят, проводила женщин со двора и уже собиралась вернуться в дом, как вдруг вошла служанка госпожи Ван:

— Наша госпожа требует кого-нибудь из прислуги второго господина.

Сижэнь подумала и обратилась к Цинвэнь, Шэюэ и Цювэнь:

— Я пойду к госпоже, а вы хорошенько присматривайте за домом. Я скоро вернусь!

Вместе со старухой служанкой Сижэнь вышла из сада и направилась к главному господскому дому.

Госпожа Ван лежала на тахте и обмахивалась веером из банановых листьев.

— Ты бы лучше кого-нибудь прислала, а то без тебя некому ухаживать за Баоюем.

— Второй господин уснул, — поспешила успокоить ее Сижэнь. — Да и служанки научились ему прислуживать. Так что не волнуйтесь, пожалуйста, госпожа! Я думала, у вас какое-нибудь поручение, потому и пришла, а то ведь другие что-нибудь напутают.

— Поручений у меня никаких нет, — ответила госпожа Ван, — просто хотела узнать, как себя чувствует Баоюй.

— Я сделала второму господину примочки из лекарства, которое принесла вторая барышня Баочай, и ему полегчало. А то ведь он даже лежать не мог, так было больно. А сейчас уснул.

— Он что-нибудь ел?

— Съел несколько ложек супа, который прислала старая госпожа, потом раскапризничался и потребовал кислого сливового отвара. А ведь сливы — вяжущее средство. Второго господина били и не позволяли кричать. От этого у него наверняка получился застой крови в сердце, и, выпей он сливового отвара, мог бы заболеть. Насилу отговорила его. Развела полчашки розового сиропа, но ему показалось несладко, и вообще он заявил, что этот сироп ему надоел.

— Ай-я-я! — вскричала госпожа Ван. — Что же ты раньше не сказала? У меня есть несколько бутылочек нектара «ароматная роса», недавно прислали, я хотела немного отлить Баоюю, но подумала, что он изведет его понапрасну. Возьми две бутылочки. На чашку воды — чайную ложку нектара, получается очень ароматный напиток.

Госпожа Ван позвала Цайюнь и велела принести «ароматную росу».

— Всего две бутылочки, больше не надо, — предупредила Сижэнь, — если не хватит, я еще возьму.

Вскоре Цайюнь принесла нектар и отдала Сижэнь.