Сон в летнюю ночь
Шрифт:
— Подождите, — зазвенел нежный голос Анны Леопольдовны, — отобедайте с нами. Я хочу с Вами поговорить. Токмо не сейчас, а позже.
Спустя час присутствующие на обеде покинули Летний дворец, и в бодуаре остались Великая княгиня Анна, фрейлина Юлиана и Виктория Чучухина. Началось обсуждение деталей предстоящей помолвки баронессы фон Менгден и графа Линара.
— Виктория, как Вам видится это обручение?
— Я что-то пропустила? — фантазия Вики не могла соединить в пару Юлиану и Линара.
— Граф Линар чувствует то двойственное положение, в коем он оказался. Ходят
— А что? Существуют грязные домыслы? Кто бы мог подумать! — Вика сделала гримасу удивления.
— Конечно, сушествуют. И граф Линар ощущает себя дюже неловко из-за этого. Вот давеча они с Остерманом заспорили о вспомогательном корпусе для австрийских союзников, так ему Остерман сказал, что не ума саксонского посланника дело.
— А женится на Юлии Мангусовне, так сразу его ума дела будут?
— Виктория, почем Вы ехидничаете? Понятно, что после женитьбы граф перейдет на службу российскому двору. Вот мой сердечный друг Юлиана готова оказать помощь и стать графиней Линар. Женитьба на Юлиане даст пребыванию графа во дворце законный статус и положит конец тем слухам, кои чернят меня, мать императора, в глазах подданных.
— Я что-то запуталась, — Вика действительно не могла разобраться в этом странном плане. — Зачем графу жениться на Юлиане, если у него к Вам давняя любовь?
— Как Вы не понимаете, Виктория, что граф тяготится слухами, он готов уехать из Петербурга, ежели положение не изменится. Но сиё приводит меня в отчаяние. Как бы Вы поступили, коли Ваша жизнь теряла смысл?
— Когда мне не хочется жить, я просто иду спать.
— Как у Вас всё просто, Виктория. Вы не понимаете, что такое высокие чувства. Без графа я не смогу жить! Я должна его видеть, говорить с ним — он единственная моя отрада в этой жизни, другого такого человека в моей жизни никогда не будет.
«Психушка по вам плачет», — вертелось на языке у Виктории, но вслух было произнесено, конечно же, другое. Всё-таки Виктория Чучилина была теперь придворной дамой.
— Реально не понимаю Вас, Анна Леопольдовна. Что значит, другой отрады в жизни не будет. Ещё как будет. Я ведь тоже раньше считала, что встретила мужчину своей жизни, а вот попала сюда — и другой мужчина стал главным в судьбе. Жизнь не останавливается — будет другой, которого полюбишь, прирастешь кожей, и он станет самым дорогим, а значит, действительно единственным, главным в судьбе. А то, что у Вас с Линаром, уж простите мою дерзость, — это впустую тратить энергию, слушать шёпот за спиной, терпеть унижение, чтобы говорить себе: зато я рядом с единственной любовью! Анна Леопольдовна, оно того стоит? Что Вы себя так дёшево цените? Вы же настоящая принцесса! А потом, у Вас же принц Антон есть, замечательный человек, между прочим. Вот только сегодня он мне сказал…
— Виктория,
— И к тому же законный муж, — дополнила Вика.
— Погодите, Виктория, не перебивайте, лучше объясните, зачем Вам переживания, даримые князем Соболевским-Слеповраном, известным ловеласом, ежели подле Вас есть адъютант Мальцев? Вестимо, он не так красив, как князь, но он намного добродетельнее и выше князя по душевным заслугам. Разумеется, Мальцев Вам не законный супруг, но мог бы им стать, в отличие от князя, и я была бы счастлива поспособствовать этому сватовству.
Слова Анны Леопольдовны застали Викторию врасплох. Смотреть на Мальцева как на возможного супруга Вике никогда на ум не приходило: Мальцев — он такой уютный, понятный, но замуж она выйдет за Романа Матвеевича Соболевского-Слеповрана, потому что… оттого что….
— Что Вы, Анна Леопольдовна! Мальцев мне как брат, и замужество с ним — это будет смахивать на инцест.
— Виктория, — вмешалась в разговор Юлиана, — про адъютанта Мальцева Вы нам после обскажите, а сейчас поведайте про графа Линара.
— Ничего хорошего я в отношениях с Линаром не вижу, — заявила Виктория.
— Это Ваши домыслы или предсказание? — в голосе Юлианы слышалась насмешка.
— Я это вижу, — твердо произнесла Вика.
Разумеется, ничего Виктория Чучилина не видела, но признать законность пребывания Линара при дворе она никак не могла. Анна Леопольдовна думает, что Линар уникален, как снежинка, а ведь все осуждают: и Мальцев, и принц Антон, а Слеповран открыто потешается над этой амурной историей.
— А что Вы видите? Какое видение у Вас, Виктория, было? — тихо вымолвила Анна Леопольдовна. — Возможно, оно и не так дурно.
— Виктория ещё не успела чего-либо провидеть, мы ведь токмо минуту тому назад поведали ей о нашем намерении. Просто Виктория хотела сказать, — Юлиана тщательно подбирала слова.
— А можно за Викторию будет говорить Виктория? — перебила Вика.
Камер-фрейлина Виктория Чучухина собралась объяснить, что негоже брать на службу русскому двору графа Линара — «нет таких вакансий в нашем эйчар-отделе!», но в этот момент Анна Леопольдовна неожиданно вскрикнула и схватилась за живот.
Начались роды, и к утру следующего дня Великая княгиня разрешилась от бремени «благообразной принцессой и великой княжной российской Екатериной».
XVII. Санкт-Петербург, 29 сентября, 1741 года
Во дворце рядом с апартаментами правительницы Анны Леопольдовны была устроена детская комната великой княжны Екатерины Антоновны. Далее находились опочивальня и кабинет брата новорождённой — коронованного императора Иоанна Антоновича. Младенец-государь, помимо нянек, имел в распоряжении штат советников, секретарей и переводчиков. Для них была оборудована галерея в семь покоев с зеркальными стеклами, а далее шли два зала для разных придворных торжеств. Малыш ещё не умел говорить, но вокруг него уже крутилась водоворотом кипучая придворная жизнь.