Сонадариум. Полёт Ли

Ir StEll A

это была первая наша случайность первая неожиданность на пороге той комнаты стоял ящичек цветной тихо спокойно стоял мне всё равно я не всегда подходил стоял ждал у стены напротив входа в комнату когда внутри меня что-то надорвалось обломленной маленькой сосулькой и уже в повороте зрачков своих увидел я неслышный очень медленный полёт маленькой острой пули из комнаты прямо в застывшие у цветка ладошки чччери прямо в застывшие розовые ладошки ладушки-ладушки где были – у бабушки что ели – кашку что пили – тёплое кипячёное молочко каким-то движением ресниц своих хлопнул я её по ладошкам провалились в пространство ладошки да разорвала неласковая злая пулька цветочек у неё на глазах и мне и ей утешения мало да было уже не до того смазали они эти друзья с первой очереди другие пульки всё рядышком поскакали а от второй очереди бежали мы уже по коридорам не видя ног и они автоматчики эти бежали и быстро очень бежали и для меня даже непонятно немного потому что я стрелял и позади светлые тёплые коридоры от выстрелов моих превращались в страшный огонь и мрак так что даже как то нехорошо становилось за гибнущее тепло и красоту а автоматчики не исчезали хотя злые они были и это я в них стрелял а один тоже выискался ловкий какой так в прыжке чуть и меня не обошёл и тогда как раз оборачивалась на бегу Чччерь как бы чтоб не потерять меня и он этот мастер проник злой пулей своей ей под плечо тут я не стал живой как вывернулось во мне всё совсем

не так и безжалобно искрошил я их покрошил в крохатки мелкие благо Чччерь отвёрнута от нас была это потом сомнения могут быть и бывают и есть я ли то был или они злые дело сделали и сами ушли а тогда я точно знал что это натворил я и Чччерь это знала и поняла когда мы остановились затихшие и смотрели на догорающие от них искорки я прижал её тогда к себе и смотрел на её красную кровь струйками и брызгами под раздробленной лопаткой и чувствовал как в неё возвращается ощущение жизни и как одновременно наваливается чёрная тяжёлая боль правая рука висела плетью вдоль её хрупкого розовосмуглого тела она сделала лёгкое почти неуловимое движение и в следующий миг я почувствовал как она уходит теряет сознание падает нарастающей тяжестью в кольце моих стянутых рук я знал что надо было делать нужно было унести её подальше от рваных ран горящих позади коридоров её рану уже не залижешь а коридорная деструкция слишком велика слишком притягательна я это буквально всем собой чувствовал и я взял её очень бережно на руки и тихо тихо понёс особое внимание прошу уделить тому что это был не бред и у меня были настоящие очень очень мягкие кошачьи лапы или львиные – не знаю но очень мягкие я кажется даже что-то намурлыкивал ей чччери как спящей по дороге то ли для успокоения её то ли просто от своего большого по ней горя мне чувствовалась её рана и чувствовалось теперь недобро и не смешно теперь было про убийц когда тёплая моя игровая фигурка на руках у меня истекала кровью нашёл я комнату потом тихую спокойную от выжженных мной коридоров совсем далеко как и нет их ушли мы от них… положил Чччерь посредине той комнаты и стал вот чем мог хлопотать… я заговаривал как умел её кровь я уговаривал уговаривал чтобы шла хоть немножко потише или перестала совсем… я склеивал соединял почти уничтоженную разрывом лопатку и молил остаться в незатронутости правое лёгкое… баю-баю-баюшки неквалифицированное вмешательство при отсутствии походной аптечки чревато различными вариантами смертных исходов а во мне болело и мне уже было почти всё равно… я сомкнул губами напоследок рану её чувствуя как во внезапном харакири разверзается взамен её боли мой живот и вышел из границ рядом с ней сознания…

мы проснулись вместе или нет или мы и не умели спать а очнулись просто но мы были уже здоровы тогда в той комнате где и были мы куда и принёс я её Чччерь одна была только разница я весь вернулся к себе а Чччерь не могла теперь иметь руку правую руку рана заросла а правая рука так же всё тихой уничтоженной плёточкой висела вдоль вниз её розово-смуглого тела она смотрела удивлённо и спросила что это было? – как из детского сна спросила и я ответил ей – это был сон…

ничего всё оно ничего и мы пошли дальше с ней по светящимся тёплым коридорам только цена первой случайности первой неожиданности была слишком велика и я стал насторожен и чуток как тихий охотник за никогда и нигде не случавшимся

страшная какая-то странная головная боль когда они умирают каждый раз когда они умирают и тоска хотя может быть не странная обычная может быть и только кажется мне кого ты видишь во мне? спросил я у чччери я же ведь человек?.. какой же ты человек засмеялась тогда Чччерь я даже боялась тебя вначале а ты говоришь – человек… но немножко конечно похож добавила потом это она успокаивала так меня… а я смотрел на свои стянутые кирзой ноги и на послушные руки из ободранныхрукавов гимнастёрки и думал – а ведь я человек… тихо думал и наверно смешно и спросил у чччери потом а на кого я похож? мне не видно себя кто я такой? Чччерь задумалась на мгновение даже румянец по смуглым щекам и сказала потом ты чудовище странное и страшное очень чудовище когда только что если тебя увидеть то страшно и даже как будто ветер ознобом по всему телу и только потом где-то видно глаза руки и ноги у тебя человеческие и сам как человек только огромный очень и эта страшная мощь в каждом движении нечеловеческая мощь и хвост огромный мощный под стать тебе хвост-громобой и шипы на изгибах локтей и пальцы рук схожие мощью с пальцами ног и схожие в красоте своей и мощи то ли с корнями дуба то ли с когтями времени и ещё неповторимая твоя голова дракона слившегося с повелителем рыб с повелителем птиц с повелителем зверей от головы твоей идёт чёрный свет и очень очень очень нелегко найти взгляд неугасающих глаз и от глаз не сразу полегчает красные они у тебя всегда налитые то ли огнём то ли кровью но кто до глаз твоих доберётся тот считай спасён осторожные вот сейчас стали они у тебя а тихие такие тихие как всегда что вокруг них успокаивается всё всё что оно ни к чему тихое ты чудовище сказала Чччерь и осторожное сейчас добавила а я мысленно уже ощутил свой образ в её глазах и почти видел его вокруг себя на всякий случай я стал осторожнее не только по отношению к оживающим неожиданностями стенам но и по отношению к чччери чтобы случайно не поранить её своей косолапостью при тревоге…

тревога случилась прощальная я хотел спросить ещё кто она и ещё к чему мы наверное идём и ещё много бы я чего хотел спросить если она вдруг чего знает а она вот только два раза и успела спросить тогда про убийц и что это было … скорые они… больно скорые… очень больно… атака пошла лобовая громадная давящая такая огромная что мы задохнулись под её грандиозностью а она я не уверен и заметила ли нас ею сметённых… заметила заметила… я очень настороже всё же был как не заметить тут когда я половину её огневой мощи сжёг пока сдерживал натиск несколько коротких таких мне драгоценных секунд… оно мне плевать теперь вам в глаза мне всё равно как вы хотели забрать её чччерюшку у меня сразу чтоб и не поняли даже чтобы вмиг а я с нею ещё эти жалкие для вас но которыми я с вами не поделюсь несколько секунд был её жаром опалило в первое мгновение и очень больно было ей и от ужаса распахивались в боли её рот и глаза и боль её по нарастающей передающаяся мне и палец мой вплавляющийся в курок и пасть дракона сдерживающая огнём непосильную лавину огня… она не успела закричать маленькое солнце поглотило её мне до сих пор мерещится её душа вспорхнувшая тенью бабочкой над волной огня это наверное просто схлопнулось пространство над вмиг испарившимся её телом но мне всё равно больно как тогда было больно так и сейчас… когда бог устал возиться с не получающимся вечным двигателем он создал человека и поделился с ним возможностью вечной боли…

…от отчаяния я взобрался на гребень гигантской огонь-волны сел и волна огня понесла меня далеко далеко сминая и уничтожая под собой вмиг тихие ласковые в своём свете коридоры по которым мы шли с Чччерью и в которых были цветные разные коробочки которые зачем-то собирала Чччерь а вокруг на много-много взглядов вокруг уже было море такого же грандиозного огромноволнового огня… раскинулось море широко… девятый вал седьмому сыну в подарок или в подмётки… мне было уже глубоко всё равно мне было уже вселенски анестезийно и до безразличия темно

Лань

по-видимому

в мире сгорело всё кроме пульта пульт стоял такой же аккуратный разнолампово-весёлый игрушечный будто в мире могло произойти всё а с пультом ничего… прежняя комната прежний пульт и как теперь я понимаю прежние игроки доложить вам твари об уничтожении дракона и его пособницы бы эх… вот… оно… я подошёл к пульту и играл цветными волшебными кнопочками на экране засветилось ЛАНЬ почему-то в лёгком ореоле как от восходящего из-за букв солнца я поднял на неё глаза и понял не лань это была а ланька ланька смешная и светлая как восход солнца ясным летним утром красивые каштановые волосы спадали далеко за белые плечи а сама она была белизны почти солнечной сияющая и конечно нагишом со второго раза я уже смекнул что видимо это каждый раз их будут так выдавать только не смекнул ещё что каждый раз на смерть я и сейчас то оно не смекнул я бы и сейчас пошёл всё равно когда-нибудь мы прорвёмся и останемся жить а тогда не знал и подавно – привет сказал я ей сияющей как обрадованная вселенная ну что пойдём? Привет сказала она и прыснула в кулачок нет никуда не пойдём почему это ты голый? я опешил и на всякий случай посмотрел на себя нет всё в порядке – да вот видимо с ланькой я всё-таки жил… жил-был… а если с ланькой то и со всеми… хорошо не помню точно хоть… ты чего это? спросил я озадаченно но потом озарился а ну да а какие же ещё тебе бывают чудовища? почему чудовища? тихо спросила она и тогда я спросил с интересом а кто? кто я для тебя? я какой? она посмотрела на меня со смущением какой какой обыкновенный вот какой наверное сильный только зачем голый? тогда я понял – обыкновенный сильный но без штанов это её восприятие… наделили господа боги… ну ничего веселей будет… по стерне драпать… я строго посмотрел на ланьку и сказал ей что хватит хихикать и что посмотри на себя а самое время идти… и мы пошли с ней тогда… сразу необычно пошли…

я чуть не споткнулся на пороге комнаты когда за раскрытой мной дверью распахнулось утренне-солнечное неистовство вообще от ланьки этого можно было ожидать но это я потом понял комната исчезла в полном несуществовании а вокруг бился зелёный утренний то ли лес то ли огромный сад ланька захлопала в ладоши и уже бешенно носилась между зелёными то ли просто кустами то ли изгородями а я стоял ошарашенный и только расстегнул две верхние пуговицы на гимнастёрке красиво это было красиво всё солнечно хорошо я порядком видимо от такого отвык потому что всё стоял и стоял и очнулся когда ланька тянет за рукав гимнастёрки и смеётся пойдём ну пойдём… пойдём так пойдём и я возвращался в себя определил стороны горизонта прочувствовал вероятно-необходимое направление и отыскал за несколько стволов от нас маленькую лесную тропинку правда мне так и не ясно было лес или сад это поэтому когда мы пошли я спросил у ланьки ланька что это? а она ответила это зелёный сад а я тогда спросил почему тогда деревья такие большие и на них не висит ничего это кажется что ничего нет сказала ланька потому что ещё весна весна или лето а деревья такие большие как в лесу потому что хорошо здесь… да вот с ланькой я видимо всё-таки жил не зря вы это придумали… и со всеми жил… не помню жаль… а лес этот сад в самом деле хороший был хороший весь тёплый и какой-то весь радостный… вот…

эх ланька ланюшка моя смешное превращение леса в тебя и твоё в лес то почти неуловимая зыбким движением воздуха по впереди зелени то по-прежнему солнечно сияющая белая с разбросанными по плечам локонами… ланька она шла впереди но лишь куда я допускал настороже я был оно хоть и лес а мало ли… я не до конца ещё правила тогда усвоил игры что хоть лес хоть не лес а не мало ли а наверняка… но настороже я был и ланьку от себя дальше трёх шагов своих не отпускал и за каждой веткой следил… юный следопыт… не зря следил мы и шли то ещё ничего почти так недолго ещё шли а уже чую чую мерещится… так как будто между мной и ланькой змея-кобра встаёт и стекляным взглядом в меня а ланька дальше идёт не замечает ничего… мне кобры по боку хоть живые хоть мерешные но ланьку я припрятал всяк случ… ещё шаг доделать не успела она как вошла и упряталась в гимнастёрке у меня на груди и когда кобру ту змею подколодную ледяную стоячую я миновал тогда понял я что на этот раз мы пожалуй что выиграли потому как рядом оставалось вот-вот… немного сверху и немного холодно очень смотрела на меня из ветвей голова огромного удава… живое оружие из полумёртвого зверя… это умели делать это нехорошее это злое и страшное… удава убили и взвели пронзили его ещё живой позвоночник и приостановили агонию мозга… как раз бы хватило на раз… славная охота мёртво-больного охотника я смотрел в его ледяные глаза и в бездну в них боли… и он был огромен ещё это был не удав даже скорей это был змей… он ещё только включался оживал этот его страшный механизм боли но для меня секунды оборачивались уже вечностью и нервный спазм взметнулся уже волной в поднимавшейся моей руке… я погладил его по холодной большой голове вливая в него мощный импульс своих нервов… я не мог его сделать живым я подарил ему лишь маленький глоток тишины… он умер не атаковав но он умер в покое… в тишине и покое…

его тело рухнуло мне под ноги под стволы огромных деревьев огромное тело огромного змея он был красив и даже мёртвый мудр и от этого было очень тяжело поэтому я ушёл ушёл дальше чтобы унести подальше ланьку уже тревожившуюся за пазухой ей такого видать не положено я выпустил её лишь за далеко где не видно уже за совсем за стволами деревьев и мы пошли себе как ни в чём не бывало поэтому аж в груди завело всё когда спросила ланька он был грустный змей? Это она значит видела… ну да что ей моя гимнастёрка когда для неё и гимнастёрки то на мне нет но как же она ведь всё очень быстро всё и главное… не надо бы… ей… эх будь осторожней козак вдругорядь а теперь отвечай за недосмотр… да – сказал я сам в себе выдержавшись он грустный был и очень больной… они его убили и хотели убить нас?.. я только веки приопускал от такой ненужной ланькиной догадливости я и сам за двоих поберегусь а ей-то зачем знать… да правильно понимаешь а раз понимаешь не прыгай вдоль рядом иди за три шага меня позади чуй – наставлял я её такую разумную и мы дальше пошли

шли мы шли не трогали никого только ланька насобирала по сторонам дорожки-тропинки разных цветов и сплела большой венок повесила на шею себе радостная и ещё легче запрыгала а зверья вокруг не было не было зверья деревья были большие и разные и кусты и кустарники птицы были этого добра хоть отбавляй одни трещат другие свистят третьи поют да цокают разные цветные маленькие большие а вот зверья не было совсем ланька говорю а ведь зверей нет совсем даже нет их следов и ланька засмеялась откуда же звери в саду и впрямь проморгал это я всё никак не свыкнусь с этим странным огромным лесосадом а потом вечереть быстро стало и я заметил впереди огонёк маленький тёплый такой… окно… сторожка это сказала ланька и мы пошли к сторожке это маленький был уютный вечерний домик и я помню как сильно захотелось мне чтобы домик этот до утра вместе с нами дожил и чтоб оставили мы его таким же тихим и спокойным не настигнутые никаким страхом и никакой неожиданностью… это я нам с ланькой до солнечного восхода этот домик вымолил… я всё наверное могу я мог бы остерегать нас всю ночь без ущерба никакого себе но нельзя такой домик задевать осторожностью было… очень тихий и очень уютный… мы легли с ланькой на мягкие гладкие тёплые доски пола и ушли глубоко глубоко до самого утра в сон…