Сонеты 119, 99 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Эпическая история «Одиссеи».
Повествование эпической поэмы «Одиссея» не следует линейной хронологии. Повествование начинается с середины всей истории, поэтому читатель узнает о предыдущих событиях только из последующего пересказа Одиссея. В первых четырёх книгах действие разворачивается в Итаке. Пенелопа, жена Одиссея, и их маленький сын Телемах бессильны перед её высокомерными поклонниками, поскольку они в нетерпении ждут возвращения Одиссея после осады Трои. Телемах ищет хоть какие известия о судьбе своего отца, о котором ничего не было слышно с тех пор, как он ушёл на войну почти 20 лет назад. Поэтому
Вторая часть из четырёх книг (V–VIII) знакомит читателя с главным героем, Одиссеем, которого освобождает из плена нимфа Калипсо на острове Огигия. Он терпит кораблекрушение и высаживается на берег Схерии, земли феаков. В книгах IX–XII Одиссей рассказывает фракийцам о мучительном путешествии, которое он и его команда пережили, пытаясь найти дорогу домой, включая их встречи с пожирателями лотоса, лестригонцами и волшебницей Цирцеей, чудом их спасшийся из заточения в пещере циклопа Полифема, и всех их испытаний, связанных с Сциллой и Харибда и последнее кораблекрушение, в котором Одиссея выбрасывает шторм в одиночестве на берег Огигии.
В книгах XIII–XXIV, во второй половине эпической поэмы содержится следующее: обстоятельства заставляют Одиссея вернуться на Итаку, столкнувшись с неожиданными препятствиями и опасностями. Где он встречается со своей богиней-покровительницей Афиной, по совету которой раскрывается сначала своему верному свинопасу Эвмею, а затем Телемаху, прежде чем разработать сложный план избавления от женихов, возникших вокруг его жены за время его странствий. Во время отсутствия Одиссея яростно Пенелопа сопротивлялась приставаниям более сотни поклонников, которые оставались в доме Одиссея, ели, пили и кутили, ожидая, пока она выберет одного из них. Но чтобы воссоединиться со своей женой, после прибытия домой Одиссей убивает их всех с помощью сына Телемаха, слуги Эвмея и пастуха Филоэция. (Encyclopedia Britannica. Edit. chapter by Blumberg).
Но какие выводы можно сделать, сравнивая «слёзы из лимбека любви» Барнабе Барнса сонета 49 из «Партенофил и Партенофа» с «зельями из слёз Сирен» сонета 99 Шекспира? Вполне очевидно, что Барнс, затрагивал тему «ректификации» своих персональных переживаний и чувств, которые на «поднятых арфах сердечных струн исполняли трель».
Шекспировские образы «лимбеков», наоборот зловещие, лимбеки для ректификации «слёз сирен» мерзкие, «как изнутри ада». Но, что такое «лимбеки»? Это ёмкости для перегонки для получения концентрированных экстрактов.
Краткая справка.
Аллюзия (итал. allusio «намёк») — стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии или литературы.
Для того чтобы понять, что подразумевал автор, во время написания сонета 119, столь выразительных строк читателю необходимо уловить подстрочник в контексте распространённых литературных символов, используемых поэтами в «елизаветинскую» эпоху. Подобные литературные символы и образы широко применялись в поэзии неподражаемого Барнабе Барнса.
Впрочем, техника
В контексте которого начинает применять «эзопов язык» искусно используя литературные символы, когда они обозначались конкретных придворных персон. В «елизаветинскую» эпоху, за столь откровенный строки в незашифрованном с помощью «эзопова языка» виде, вполне можно было поплатиться головой.
Краткая справка.
В греческой мифологии сирены — это человекоподобные существа с чарующими голосами; они появляются в одной из глав древнегреческого эпоса Гомера «Одиссея», в которой Одиссей спасает жизни членов своей команды. Позднее римские поэты в своих произведениях помещали сирен на неких небольших островах, называемых «Сиренум скопули», «Sirenum scopuli».
В некоторых ещё более поздних, рационализированных традициях зафиксирована буквальная география «цветущего» острова Антемоэсса (Anthemoessa), или Антемуса (Anthemusa): иногда на мысе Пелорум, а иногда на островах, известных как Сиренузы, близ Пестума или в Капреях. Как правило, подобные места были окружены утёсами, скалами и рифами.
Образ сирен получил продолжение и многократно использовался в качестве риторической модели для обозначения символа опасного искушения, греховного порока, совершаемого женщинами лёгкого поведения в христианском искусстве средневековой эпохи.
Позднее образы сирен чаще сопрягались с русалками, и они отображались с верхней частью женского тела, но с рыбьими хвостами. Такое сочетание было наиболее распространённым в эпоху средневековья.
По разным данным, число сирен в различных источниках составляет от двух до восьми. В «Одиссее» Гомер ничего не говорит об их происхождении или именах, но называл число сирен в количестве двух.
(Michael; Ingpen, Robert (1987). «Encyclopedia of Things That Never Were». New York: Viking Penguin Inc. p. 211. ISBN 0-670-81607-8).
Более поздние авторы упоминают как их имена, так и количество: некоторые утверждают, что их было трое: Пейсиное, Аглаопа и Телксипея или Аглаоноя, Аглаофема и Телксипея; Партенопа, Лигейя и Левкозия.
(«Eustathius», l.c. cit.; Servius on Virgil, Georgics 4.562; Strabo, 5.246, 252; Lycophron, 720-726; Tzetzes, Chiliades 1.14, line 337 & 6.40).
Аполлоний вслед за Гесиодом называет их Телксиноей, Мольпе и Аглаофоносом; Суидас называет их Телксипеей, Пейсиноей и Лигеей; Гигин называет число сирен четырьмя: Телес, Райдне, Мольпе, и Тельксиопа; Евстафий утверждает, что их было двое, Аглаофема и Тельксипея; древняя вазопись подтверждает эти два имени как Гимеропа и Тельксипея. (Mike Dixon-Kennedy, «Encyclopedia of Greco-Roman Mythology», ABC-Clio, 1998, p. 281).
Исторические записи о книгах, приобретённых в 1569 году для графа Оксфорда, свидетельствуют о его неизменно повышенном интересе к истории, теософии, а также к фолиантам, посвящённых риторике, поэтике, истории литературы и философии. Среди них были издания Женевской библии в позолоченном переплёте, труды Джефри Чосера, Плутарха, две книги на итальянском языке и фолианты изданий Цицерона и Платона. В том же году Томас Андердаун посвятил Оксфорду свой перевод «Эфиопской истории Гелиодора», восхваляя его «надменное мужество», «великое мастерство» и «самодостаточность в знаниях».