Сонеты 15, 16, 81 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Сонеты 15, 16, 81 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Свами Ранинанда
***************
Poster 2024 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 15, 16, 81»
William Shakespeare Sonnet 15 «When I consider every thing»
William Shakespeare Sonnet 16 «But wherefore do not you»
William Shakespeare Sonnet 81
Poster 2024 © Thomas Radcliffe, 3rd Earl of Sussex | Anglesey Abbey, Gardens and Lode Mill
_____________________
«There 's another. Why, may not that be the skull of a lawyer? Where be his quiddities now, his quillities, his cases, his tenures, and his tricks? Why does he suffer this mad knave now to knock him about the sconce with a dirty shovel, and will not tell him of his action of battery? Hum! This fellow might be in 's time a great buyer of land, with his statutes, his recognizances, his fines, his double vouchers, his recoveries. Is this the fine of his fines, and the recovery of his recoveries, to have his fine pate full of fine dirt? Will his vouchers vouch him no more of his purchases, and double ones too, than the length and breadth of a pair of indentures? The very conveyances of his lands will scarcely lie in this box; and must th' inheritor himself have no more, ha?
«Вот, есть ещё один. Почему не может быть, этот череп правоведа? Где теперь его причуды, его неповторимостей; его случаи, его срока пребывания, и его уловки? Так почему же, он страдает получая, чтобы этот безумный плут по его светочу ударял с помощью грязной лопаты, и не захочется ли, рассказать ему об нанесении им побоев? Хм! Этот парень мог оказаться в своё время крупным скупщиком земли, со своими статусами, своей подпиской о невыезде, своими штрафами, своими двойными квитанциями, своими взысканиями долгов. Является ли, такое штрафом из его штрафов и возмещением из его взысканий для того, чтобы его макушка головы теперь наполнена прекрасной грязью? Станут ли, его расписки подтверждать его приобретения, да к тому же двойные, не более, чем в длину и ширину пары договоров? Едва ли будут храниться все его земли в этом ящике; а у его наследника самого не должно более ничего остаться, — ха?».
«Гамлет», Act V, Scene I, line 3440—3452 (William Shakespeare «Hamlet», 5.1.3440—3452), мизансцена Гамлета в обращении к Горацио.
* quiddities — придирки, мелкие разногласия. От латинского il «quid» (им. сущ.), что это означает «нечто».
** bald pate — лысина на макушке.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
В начале эссе хочу выделить важную деталь, чтобы потом заострить внимание читателя на создание поэтом и драматургом, «поэтической алхимии» как в пьесах, так и в сонетах для создания аутентичного, чисто «шекспировского» языка паттерна. Приведённый фрагмент из пьесы «Гамлет, принц датский», как эпиграф может служит ярчайшим примером алхимии образного языка Шекспира.
Краткая справка.
В литературе паттерн (англ. «pattern» «образец шаблона»; «форма модели») — это универсальный ассоциативный образ, возникающий в сознании человека через опосредованное представление или восприятие на высоком эмоционально чувственном уровне, благодаря которому в режиме одновременности происходит восприятие логическим мышлением, в котором выявляются закономерности, которые
Критики и исследователи драматурга в своих публикациях часто утверждают на похожесть литературных образов Шекспира ссылаясь на образы в произведениях поэтов-современников и античных авторов. Но при столь тесной творческой деятельности могли оказаться повторы модных в «елизаветинскую» эпоху образов в произведениях, сочинявших рядом авторов в рамках литературного салона Мэри Херберт, графини Пембрук в Уилтон-хаусе (Wilton House), расположенного на её владениях загородного поместья в Уилтоне близ Солсбери в графстве Уилтшир.
Зачастую, не приняв во внимание роль юного графа Саутгемптона в создании кажущихся повторов фрагментов пьес или схожесть образов. Дело в том, что Саутгемптон привносил, возможно неосознанно в произведения других авторов идеи и образные фрагменты сюжетов уже использованных ранее в пьесах Шекспира. Именно, эти необдуманные действия служили поводом для публичных скандалов, когда поэт в сердцах написал в сонете 112: «vulgar scandal stamp'd upon my brow», «вульгарный скандал штамповался на моём челе».
Но особенностью, порой вызывающий восхищение оказалась сочинение неповторимых литературных образов, в этом и заключался секрет Шекспира, в лице Эдуарда де Вер. Что он мог выразить свои яркие и необычайно выразительные образы языком аллегорического паттерна, присущим только ему самому. Как отметил критик Перси Аллен (Percy Allen) в своей книге 1930 года, тогда он выразил свою позицию, следующим образом: «So forcible, individual, and wholly characteristic an expression ... is a very strong piece of corroborative evidence», «Такое сильное, индивидуальное и совершенно характерное выражение (автора)... является очень мощной частью убедительного доказательства (его аутентичности)». («The Case for Edward de Vere, 17th Earl of Oxford as «Shakespeare»; Author, Percy Allen; Publisher, C. Palmer, 1930 ; Length, 400 pages, 1930).
Наглядным примером создания аллегорического паттерна могут служить образы «селекции цветов» сонета 124, оказавшиеся непосредственно связанными с яркими образами персонифицированных «сезонов года», «hovers», «парящих» Хорай сонета 5.
Дело в том, что мифологическая составляющая этих образов в контексте сонета 124, говоря современным языком была заложена автором «по умолчанию», что критиками и исследователями не было замечено, таким образом, появились «непонятые сонеты».
Очевидные подтверждения были рядом, нужно было лишь взглянуть в сюжет древнегреческого мифа, где цветы и плоды в ритуальных танцах «парящих» Хорай служили основными атрибутами. Что объясняло причину написания Шекспиром сонета 5 с существенными отклонениями от темы «the procreation sonnets», «продолжения рода», а заключительное двустишие прямо указало на ключевое и связующее значение сонета для всей последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).
Когда, основным признаком, характеризующим верное направление хода исследований являлось то, что заключительные две строки сонета 5 не были обращены непосредственно к юноше по сравнению с остальными, вошедшими в группу «Свадебные сонеты», «Marriage Sonnets» (1—18). Именно, эта особенность в контексте сонета 5 коренным образом изменяла «шекспировский» канон, выраженный в традиционном посвящении заключительного двустишия юноше.