Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
Табба подошла к нему, протянула руку:
— Здравствуйте, князь.
Он, напряженный и бледный, поцеловал руку, севшим от волнения голосом произнес:
— Присаживайтесь, мадемуазель.
— Благодарю.
Она опустилась в кресло напротив. Некоторое время они молчали, не сводя друг с друга глаз.
— Желаете чего-нибудь выпить? — произнес наконец Икрамов.
— Разве что воды.
Он хлопнул в ладоши:
— Асланбек! — и, когда ординарец возник в дверях, приказал: — Сельтерской!
Вновь
— Я рад вас видеть.
— Я счастлива, — улыбнулась бывшая прима, прикрыв глаза.
Вернулся ординарец, молча поставил на сервировочный столик воду и фужеры и бесшумно удалился.
Ибрагим Казбекович налил воды, подал гостье. Она выпила, поставила фужер на столик.
— Что вас привело ко мне? — спросил князь.
— Вы удивлены? — усмехнулась актриса.
— Весьма.
— Просто захотелось взглянуть на прошлое.
— Я разыскивал вас.
— Я слышала.
— Почему не откликнулись?
— Обстоятельства.
— Я догадываюсь.
— Об обстоятельствах?
— Да.
— Приятно, что вы осведомлены о моей жизни.
— Осведомлен, и весьма.
Икрамов откинул голову назад, неожиданно спросил:
— Не побоялись приехать?
Бывшая прима удивленно вскинула брови:
— Я должна вас бояться?
— Ну, по крайней мере, опасаться.
— Почему?
— Вы лукавите или действительно не знаете моей служебной должности?
— Даже если бы знала, все равно рискнула бы приехать, — бывшая прима взяла его руку, накрыла его ладонь своими ладонями. — Я любила вас, князь. А мужчину, к которому я питала подобные чувства, я не могу опасаться. Даже если вы сейчас велите своему ординарцу арестовать меня.
Князь усмехнулся:
— Вы сказали — «любила»?
— Да.
— А сейчас?.. Сейчас уже не любите?
— Я люблю те дни и часы, которые провела с вами. Но они закончились. Улетели… Теперь приехала к вам, чтобы хотя бы на несколько минут вновь ощутить их.
— Они не могут улететь! — отрицательно покачал головой князь. — Вы не можете забыть хотя бы нашу последнюю ночь! — Он неожиданно опустился на колено, приблизил девушку к себе. — Почему вы не проводили меня, когда я уезжал на Кавказ? Почему не стали наводить обо мне справки? Почему не искали, когда я вернулся в Петербург?
— Достаточно того, что вы искали меня, — усмехнулась Табба.
— Не надо иронизировать! Я все эти годы жил только вами! Я сходил с ума от неизвестности и страха! Я ежедневно, ежечасно ждал вас! Даже сегодня, когда вы объявились, я думал, что броситесь ко мне с объятиями и словами извинения! Но ничего подобного не произошло! Вместо радости и слез — рассудочное и холодное суждение: все закончилось, улетело!
— Милый, родной, дорогой. —
Он вначале просто поддавался ласкам, затем ощутил ее губы, приник к ним.
— Я вас люблю. Слышите, люблю, — бормотал Икрамов. — Всегда ждал, надеялся, искал, ревновал, ненавидел, боялся…
Табба вдруг решительно отстранила князя:
— Нет, нет… Не надо. Оставьте. Это ни к чему…
Он попытался снова привлечь ее к себе, но она решительно поднялась, отступила назад.
— Прошу вас, успокойтесь… Я приехала не для этого. Мне необходимо поговорить с вами.
Князь тоже поднялся.
— Слушаю вас, — сухо произнес Ибрагим Казбекович.
— После того, что я сообщу, вы вправе арестовать меня.
— Слушаю, мадемуазель.
— Я состою в партии эсеров.
— Мне это известно.
— Группа, в которую я вхожу, готовит несколько акций. В ближайшие дни могут состояться покушения на высокопоставленных чиновников.
— Вы пришли предупредить эти покушения?
— Я пришла предупредить прежде всего вас.
— Меня?
— Да, вас… Вы должны быть крайне осмотрительны и осторожны. Вы один из первых в списке.
Князь скептически посмотрел на девушку, спросил:
— Пока не понимаю. Может, вы будете еще откровенней?
— Я сказала то, что желала сказать.
— Кто главный в вашей группе?
— Этого я вам не скажу.
— Адрес конспиративной квартиры?
— Не помню.
— Вы можете не выйти отсюда.
— Это будет не по-мужски.
— В данном случае с вами разговаривает не мужчина, а начальник сыскного отдела Департамента полиции!
— Не верю. В вас сыскарь никогда не победит мужчину. — Табба налила сама себе воды, выпила. — Всего доброго.
Она сделала пару шагов к выходу. Икрамов резко окликнул ее:
— Остановитесь!
Табба замерла, повернула к нему голову. Он подошел к ней, развернул к себе:
— Помните, я подарил вам как-то простреленную медаль?
— Не только помню, но и всегда ношу ее с собой, — улыбнулась Табба и приоткрыла сумочку. — Показать?
— Не надо, — остановил ее князь. И вдруг решительно заявил: — Я не стану вас арестовывать! И никто не посмеет это сделать, вы под моей защитой.
— Благодарю.
— Но я просил бы вас остаться здесь, со мной. Навсегда.
Бывшая прима освободилась от его рук.
— Я согласна. Но с одним условием.
— Называйте.
— Вы сейчас отпустите меня, а через три дня я вернусь. И буду всегда с вами.
Князь подумал. И кивнул.
— Хорошо. Идите… Ровно через три дня я жду вас.