Сонник Инверсанта
Шрифт:
– Куда?
– Ни за что не отгадаешь!… На собственные ноги! У Клавочки обалденные ноги, Петр! Длинные, стройные… Вот она на них и пишет. Не заставит же ее преподаватель поднимать юбку!
– Ну, это, смотря, какой преподаватель…
– Тоже верно! – Осип с рычанием пристукнул кулаком в бок тумбочки и почти простонал: – Быть бы мне профессором у этих девочек! Ох, уж я бы ставил им отметочки! Миленьким моим, хорошим!… Уж они бы у меня отличницами ходили – круглыми да сладенькими! Все, как одна.
– Ты был бы необъективным экзаменатором.
– Возможно,
Логика была странной, но я уже не удивлялся его изречениям.
– Тогда слушай… – я зевнул, чуть прикрыв рот ладонью. – Сидит студент на экзамене, преподаватель спрашивает: «Вопрос на пятерку: как меня зовут?» Студент молчит. «Тогда вопрос на четверку: как называется мой предмет?» И снова молчание. «Что ж, – вздыхает преподаватель, – вопрос на тройку. Какого цвета ваш учебник?» В аудитории – ропот: «Во, валит, гад!…»
Осип нахмурился.
– Это ты к чему?
– Ни к чему. Анекдот такой есть.
– А-а… Так бы и предупредил.
– Увы, тогда пропадает вся соль… Так как ты собираешься спасать свою Клавочку?
– Очень просто. Мы заключаем с ней джентльменский договор, – важно объяснил Осип. – Она берет меня с собой на экзамен, а я, как стопроцентный джентльмен, помогаю ей с заданием.
– Каким образом?
– Ну, видишь ли… Дома у нее много разных сумочек, вот мы и подберем такую, чтобы я сумел влезть внутрь. Туда же она поместит все свои шпаргалки. Самое сложное, старик, это в нужный момент выудить нужную бумажку. Списать, конечно, – тоже не просто, но все же самый ответственный момент – это момент извлечения. – Осип с важностью покачал головой. – Сейчас же лето! Это зимой они в валенках на экзамены отправляются. А сейчас валенки не наденешь.
– Причем здесь валенки?
– При том, что в валенки можно по три-четыре килограмма учебников напихать.
– А как же ноги?
– Ноги? – голос Осипа потеплел. – Ноги, Петя, конечно, хорошая выдумка, но места, если здраво рассуждать, на них тоже в обрез. Всего-то от колен и до этого самого… Так что туда она запишет только самое ключевое, без чего вообще никак. Ну, а я в сумке буду сидеть с фонариком. Как найду нужную шпаргалку, краешек выставлю наружу. – Он мечтательно вздохнул. – Сегодня ночью репетировать будем.
– Значит, она тебя не боится?
– А чего меня бояться? – Осип взобрался на зеркальный шкафчик, с удовольствием полюбовался на себя в трюмо. – Мужчина я видный, с голосом. Они ведь ушами любят, сам, небось. знаешь, а уж я так могу сказать, что любая разомлеет. Опять же в экзаменационных делах незаменим… Мне бы вот только подстричься, – ты не поможешь? Все-таки репетиция, не хухры-мухры… И костюмчик бы какой спроворить. В шинельке-то жарко разгуливать.
– Так сними.
– Ага, чтобы прорехами щеголять? Сначала под нее одеть что-то надо… Опа! Кажется, шухер!…
То, чего я давно ждал, наконец-то случилось. Осип исчез на моих глазах. Но ничего особенного я не пронаблюдал. Он просто лопнул, словно мыльный пузырь, и с некоторым
– Извините, что без стука, но такое уж приспело дельце…
Обернувшись, я разглядел Адмирала Корнелиуса. За его спиной перетаптывался громила с чемоданчиком.
– Видите ли, Ваше Величество, произошло нечто непредвиденное.
– Прорыв периметра?
– Не совсем, но… Словом, мы едва успели предотвратить утечку важной информации.
– Кто-то снова прокрался в пансионат?…
Адмирал энергично кивнул.
– Один из младших офицеров. Увы, оказался лазутчиком. Кто его подослал, нам еще предстоит выяснить. Но скорее всего, это либо Пахари, либо Ванессийцы…
– Что он успел натворить?
Не спеша с ответом, Адмирал жестом велел своему сопровождающему поставить чемоданчик на стол. Справившись с заданием, подчиненный выудил из кармана какой-то прибор, медленно обошел всю комнату. Наклонившись, пошарил под столом и продемонстрировал некую блестящую штучку.
– Раз! Теперь поищем второй…
Жучок номер «два» сотрудник извлек из-за металлической гардины.
– Вот теперь чисто.
– Хорошо, можете идти. – Адмирал благосклонно кивнул, и подчиненный мгновенно удалился. Я взглянул на чемоданчик.
– Выходит, некто разместил в палате жучки с целью прослушивания наших переговоров?
– Он не только подслушивал, но и записывал. После чего пытался вывезти записи с территории.
– Словом, очередное предательство?
– Вы правы, господин Кандидат-Консул. Здесь магнитофон, а в нем кассета, которую нам удалось изъять у наймита. Предателя поджидали сообщники, и он едва от нас не ушел. Охране удалось уничтожить одну из легковушек, но на второй эти люди имели все шансы удрать. Пришлось поднимать имперские вертолеты. По счастью, мои люди сработали, как надо. Ракетами было подорвано шоссе, там-то мы их и повязали.
– А что на кассете?
Адмирал распахнул чемоданчик, не без некоторой торжественности извлек портативный магнитофон.
– Здесь записи. Всех ваших последних разговоров.
– Вы хотите сказать – наших?
– Нет, именно ваших. А вот с кем именно… – плечи Адмирала судорожно передернулись. – Собственно, потому я и взял с моих людей подписку о неразглашении. Видите ли… Это по всем статьям беседа, но что касается второго собеседника…
– Момент! – я поднял руку. – Кажется, я понял. Голоса второго собеседника на ленте не слышно, так?
Адмирал Корнелиус кивнул.
– Да, на пленке попросту временные лакуны. Тем не менее, мои помощники, Перкарлайт и Зулис, уверены на все сто, что это разговор двоих человек. По временным параметрам, по логике, по всему. То есть, возможно, я перехожу грань дозволенного, но я бы хотел все-таки знать…
– Сумасшедший ли я? – я усмехнулся. – Но ведь вы сами курировали мое лечение! Я полагал, эта тема исчерпана.
– Да, но сумма необъяснимого превышает все мыслимые пределы. А мне бы очень хотелось вам доверять!