СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
— С тем лишь отличием, — вставил Пелорат, — что компореллонцы полагают, что Земля находится в их секторе Галактики.
— Но при этом наделяют Землю радиоактивной поверхностью. Так или иначе, все народы в своих мифах считают Землю недоступной. — добавил Тревиц.
— Это более или менее верно, — сказал Пелорат.
— На Сейшелах, — продолжил Тревиц, — многие думали, что Гея недалеко. Некоторые даже правильно указывали ее звезду, но все же считали, что Гея недостижима. Может быть, есть компореллонцы, которые верят, что Земля мертва и недостижима, но могут показать ее звезду. Тогда, какой бы
— Но Гея стремилась вас заполучить, Тревиц, — сказала Блисс. — Вы были в наших руках, хотя мы не собирались причинять вам вреда. А что, если Земля так же могущественна, но недоброжелательна?
— Я должен добраться до нее во что бы то ни стало. Впрочем, это моя проблема. Когда я узнаю, где Земля, то, перед тем как направиться туда, высажу вас на ближайшей планете Сообщества или, если хотите, верну на Гею, а дальше полечу один.
— Мой дорогой друг, — сказал Пелорат огорченно, — не говорите так. У меня и в мыслях не было покинуть вас.
— Как и у меня покинуть Пела, — сказала Блисс. Она протянула руку и ласково погладила Пелората по щеке.
— Что ж, прекрасно. Скоро мы сможем совершить Прыжок к Компореллону, а потом, будем надеяться, и к Земле.
Часть II. КОМПОРЕЛЛОН
3. На таможенной станции
— Тревиц говорил тебе, — спросила Блисс, входя в каюту, что мы с минуты на минуту собираемся совершить Прыжок через гиперпространство?
Пелорат, склонившийся над своим экран-диском, поднял голову и ответил: — Да. Собственно, он только что заглянул и сказал: "В ближайшие полчаса".
— Я волнуюсь, Пел. Я всегда не любила Прыжок. У меня обычно возникает странное ощущение, как будто я выворачиваюсь наизнанку.
Пелорат удивленно посмотрел на нее.
— Я не думал, что ты космическая путешественница, дорогая, — сказал он.
— Не такая уж я путешественница, — ответила Блисс. Я-мы-Гея по самой своей природе не торгуем, не исследуем, не занимаемся туризмом. Но кто-то должен дежурить на космических станциях…
— Ты дежурила, когда нам посчастливилось встретить тебя.
— Да, Пел. — Она ласково улыбнулась ему. — Но иногда по некоторым причинам как правило секретным, приходится посещать Сейшелы или другие планеты. И для этого требуется Прыжок через гиперпространство. А если любая часть Геи совершает Прыжок, это чувствует вся Гея.
— Ужасно, — сказал Пелорат.
— Ну, не так уж, — ответила Блисс. — Гигантская масса Геи ослабляет действие Прыжка. Но я его ощущаю больше, чем вся Гея. Как я уже объясняла Тревицу, хотя вся Гея есть Гея, ее отдельные элементы неодинаковы. И мой организм почему-то особенно чувствителен к Прыжку.
— Подожди, — неожиданно вспомнил Пелорат, — Тревиц мне раньше объяснял. В обычных кораблях ощущение хуже. Там человек при входе в гиперпространство теряет связь с гравитационным полем, а потом возвращается в это поле при выходе в обычное пространство. Но "Далекая Звезда" — гравитический корабль. Он не зависит от гравитационного поля в пространстве, он, по
— Чудесно! Жаль, что я не догадалась узнать это раньше. Я бы не переживала так.
— И есть еще преимущества, — сказал Пелорат, испытывая душевный подъем от новой для себя роли знатока космонавигационных вопросов. — Корабль перед Прыжком должен в обычном пространстве удалиться от крупных масс. Таких, как звезды. Ведь чем ближе к звезде, тем интенсивнее гравитационное поле и тем сильнее чувствуется Прыжок. Ну, и уравнения для расчета Прыжка, чтобы выйти в заданной точке, тоже усложняются в зависимости от интенсивности гравитационного поля. Однако в гравитическом корабле ощущений от Прыжка нет. И на нашем корабле новейший компьютер, который может искусно, быстро и очень точно рассчитать решения любых уравнений. Поэтому, для того чтобы удалиться от массы вашего солнца и совершить комфортный и точный Прыжок, "Далекой Звезде" вместо двух-трех недель хватает двух-трех дней. Затем тут еще сказывается, что мы не подвержены инерционным эффектам и поэтому можем лететь с очень большим ускорением. Я не совсем это понимаю, но так сказал Тревиц.
— Хорошо, — сказала Блисс, — доверимся Треву в его умении управлять этим необыкновенным кораблем.
— Пожалуйста, Блисс, — слегка нахмурившись, сказал Пелорат, — говори "Тревиц".
— Да, конечно. Но ведь его здесь нет.
— Неважно. Не стоит даже слегка потворствовать этой привычке, дорогая. Он такой нервный.
— Он сердится не из-за этого. Просто он меня недолюбливает.
— Неправда, — серьезно сказал Пелорат. — Я с ним говорил о тебе… Ну-ну, не хмурься. Я говорил очень тактично, дорогая. Он заверил меня, что не испытывает неприязни к тебе. Он не доверяет Гее и огорчается, что своим решением сделал Гею образцом для человечества. Нам надо с этим считаться. Когда он поймет преимущества Геи, он это преодолеет.
— Надеюсь. Но дело не только в Гее. Что бы он ни говорил тебе, Пел, — а тебя он очень любит и старается щадить твои чувства — он недолюбливает меня лично.
— Нет, Блисс. Этого не может быть.
— Все вовсе не обязаны любить меня только потому, что меня любишь ты, Пел. Позволь, я объясню. Трев — ладно Тревиц думает, что я робот.
Изумление отразилось на обычно спокойном лице Пелората.
— Не может быть, чтобы он думал, что ты искусственный человек!
— Почему ты так удивляешься? Гею заселяли с помощью роботов. Это известный факт.
— Возможно, роботы помогали, как помогали машины. Но заселили планету люди, люди с Земли. Вот что думает Тревиц. Я знаю, что он так думает.
— Я уже говорила тебе и Тревицу, что в памяти Геи нет ничего о Земле. Однако в наших воспоминаниях все же присутствуют кое-какие роботы. Они работали даже спустя три тысячи лет после заселения Геи, помогали решать задачу преобразования Геи в обитаемую планету. В это же время мы формировали Гею как всепланетное сознание. Это заняло много времени, дорогой, и это еще одна причина, по которой ранние воспоминания так туманны. И, возможно, дело было не в том, что их стерла Земля, как думает Тревиц…