СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
Возможно, они бы не успели, если бы солярийские корабли не были такими несовершенными. У приближавшегося корабля ушло чудовищное время на то, чтобы сбросить высоту и сесть. Напротив, "Далекую Звезду" компьютер почти мгновенно поднял вертикально вверх.
И хотя эффект ускорения в гравитическом корабле отсутствовал, эффект сопротивления атмосферы оставался в силе. Наружная температура корпуса превысила допустимую по техническому паспорту.
Поднимаясь, они увидели, как сел один солярийский корабль и еще несколько приближались к месту посадки.
Выйдя в космос (вернее, в разреженные слои атмосферы), Тревиц отклонил "Далекую Звезду" от вертикали, направив ее на ночную сторону планеты, чтобы быстрее остудить корабль. Они быстро скользнули в темноту, так как взлетели почти на закате.
Из своей каюты вышел Пелорат и сказал:
— Ребенок уснул. Мы показали ему, как пользоваться туалетом, и он все сразу понял.
— Наверно, в замке у него были такие же удобства.
— Я их там не видел, хотя искал, — сказал Пелорат. — Мы успели на корабль в последний момент, во всяком случае,я.
— Я тоже. Но зачем мы взяли этого ребенка?
Пелорат виновато пожал плечами.
— Блисс его бы не отдала, — сказал он. — Она как бы спасает эту жизнь за ту, которую отняла… Ей невыносимо…
— Я знаю, — сказал Тревиц.
— Этот ребенок очень странно сложен, — заметил Пелорат.
— Конечно, если он гермафродит.
— Знаете, у него есть яички.
— Разумеется, как же без них.
— И еще то, что я бы назвал очень маленьким половым отверстием.
— Уродство, — сказал Тревиц, скривившись.
— Ну, не такое уж, Голан, — возразил Пелорат. — Все приспособлено под его нужды. Ведь соляриец производит только оплодотворенную яйцеклетку. Или крохотный эмбриончик, который потом роботы выращивают в лабораторных условиях.
— Что случится, если бы солярийская система, основанная на роботах, развалится? Они не смогут производить жизнеспособное потомство.
— У любой планеты возникнут серьезные неприятности, если развалится ее социальная система.
— Однако я не стал бы безутешно рыдать над солярийцами.
— Гм, — сказал Пелорат, — я полагаю, эта планета не показалась особенно привлекательной. Я хочу сказать, нам. Но ведь ее население и социальная структура совершенно не нашего типа, дорогой друг. Исключите население и роботов, и вы получите планету, которая, напротив…
— Может деградировать, как Аврора, — сказал Тревиц. — Как себя чувствует Блисс, Янов?
— Боюсь, она переутомилась. Она сейчас спит. Ей тяжело пришлось, Голан.
— Я тоже не развлекался.
Тревиц закрыл глаза и подумал, что и ему не мешает немного поспать, после того как он убедится, что солярийцы не преследуют их. Пока что компьютер не сообщал о каких-либо искусственных объектах в космосе.
Тревиц с горечью подумал о двух планетах космитов, которые они посетили. Одну — со злыми дикими собаками, другую — со злыми, нелюдимыми солярийцами. Ни там, ни там не нашлось ни малейшего намека на местонахождение Земли.
— Мы должны были оставить э солярийского ребенка, — с неожиданной убежденностью сказал Тревиц.
— Бедняга, — сказал Пелорат. — Они бы его убили.
— Пусть даже так, — ответил Тревиц. — Он часть их мира, их общества. Если у них принято убивать лишних…
— Ах, мой дорогой, это очень жестоко.
— Это рационально. Мы не знаем, как о нем заботиться. Может быть, с нами он будет дольше страдать и все равно умрет. Что он ест?
— Полагаю, то же, что и мы, старина. Собственно, проблема, что будем есть мы. Сколько у нас припасов?
— Достаточно. Достаточно. Даже с учетом нового пассажира.
Это замечание не обрадовало Пелората.
— У нас довольно однообразная диета, — сказал он. — Нам следовало запастись какими-нибудь продуктами на Компореллоне, хотя их кухня не слишком совершенна.
— Мы не могли. Как вы помните, мы улетали довольно поспешно. Как и с Авроры и как, тем более, с Солярии… Не так уж страшно некоторое однообразие. Удовольствия от этой еды мало, но жизнь она поддерживает.
— А если нам понадобятся свежие запасы, мы сможем их загрузить?
— В любой момент. У нас гравитический корабль, и гиперпространственные Прыжки мы можем совершать легко и быстро. Для нас Галактика не так уж велика. В считанные часы мы можем добраться до любой звезды. Но сложность в том, что на половине планет Галактики только того и ждут, чтобы захватить наш корабль. Я предпочитаю некоторое время не показываться никому на глаза.
— Пожалуй, вы правы… А Бандер, похоже, не заинтересовался кораблем.
— Он его толком и не рассмотрел. Мне кажется, солярийцы давно забросили космические полеты. Их главное желание — чтобы их оставили в покое, а если бы они шныряли по Галактике и привлекали к себе внимание, им бы это вряд ли удалось.
— Что мы собираемся делать дальше, Голан?
— У нас осталась еще третья планета, — сказал Тревиц.
Пелорат покачал головой.
— Если судить по первым двум, от третьей многого ожидать не приходится.
— Да, сейчас. Но, как только высплюсь, я дам компьютеру задание проложить путь к третьей Запретной планете, тогда посмотрим.
Тревиц проспал дольше, чем собирался, но это было неважно. На борту корабля не было ни дня ни ночи, и суточный ритм соблюдался не слишком точно. Путешественники сами назначали время дня. И частенько у Тревица и у Пелората (а у Блисс еще чаще) не совпадал естественный ритм еды и сна.
Не поспать ли еще час-другой, думал Тревиц, соскребая с себя грязь в душевой (воду приходилось экономить, поэтому грязь было предпочтительнее не смывать, а именно соскребать), когда он обернулся и увидел перед собой Фоллома, тоже полностью раздетого.