СООБЩЕСТВО НА КРАЮ
Шрифт:
— И после Империи, — добавил Тревиц, — могло помочь служить базами для пиратов. Иногда это выгоднее, чем торговать.
— Никогда об этом не слышал, — с сомнением сказал Пелорат.
— И все-таки, мне кажется, — сказал Тревиц, — Земля должна была попасть в каталоги. Она была самой старой, и ее никак не могли прозевать в первые века заселения Галактики. А однажды попав в каталог, она должна была в нем остаться.
Пелорат, казалось, был в нерешительности. Поколебавшись, он произнес:
— На самом деле есть… Есть в каталоге одна планета,
Тревиц широко раскрыл глаза.
— По-моему, вы сказали, что Земли в каталогах нет.
— Ев и нет как Земли. Однако есть планета под названием Гея.
— Гейя? Какое она имеет отношение к нам?
— Г-е-я. Это значит "Земля".
— Почему, Янов, это значит Земля, а не что-нибудь другое? Для меня это название бессмысленно.
Обычно невыразительное лицо Пелората мучительно сморщилось.
— Я не знаю, Голан, поверите ли вы.Если следовать моему анализу мифов, на Земле было несколько взаимно непонятных языков.
— Что?
— Да. В конце концов и в Галактике тысячи различных акцентов и диалектов…
— Конечно. Но эти диалекты взаимно понятные. И даже если некоторые из них трудно понять, мы все владеем галактическим стандартным.
— Да, при постоянных межзвездных путешествиях. А если бы какая-нибудь планета долго находилась в изоляции?
— Но вы говорите о единственной планете. Какая же здесь изоляция?
— Не забывайте, Земля — Прародина. Человечество было когда-то невообразимо примитивным, не знавшим межзвездных путешествий, не имевшим компьютеров, боровшимся с нечеловеческими предшественниками.
— Совершенно невероятно!
Пелорат сидел с унылым видом.
— Нет смысла обсуждать это, старина. Я никогда и никого в жизни не смог убедить. Это моя вина.
Тревиц сразу почувствовал себя виноватым.
— Янов, простите меня. Я говорил, не подумав. Просто эти взгляды для меня непривычны. Вы работали больше тридцати лет, а мне рассказали сразу. Вы должны проявить снисходительность…
Я могу представить себе примитивных людей на Земле, которые говорят на двух совершенно разных языках…
— Возможно, на десятке языков, — робко сказал Пелорат. — На Земле могло быть несколько материков и, возможно, поначалу между ними не было связи. Обитатели каждого материка могли развить свой язык.
Стараясь казаться серьезным, Тревиц заметил:
— И на каждом из этих материков люди, когда узнали друг о друге, стали спорить о Проблеме Прародины и мучиться вопросом, на котором из материков люди впервые произошли от других животных.
— Вполне могли, Голан. Для них такой подход мог быть естественным.
— И на одном из их языков Гея означает Землю. А слово «Земля» происходит из другого их языка.
— Да, да.
— И в то время как галактический стандартный произошел от того языка, на котором «Земля» означает Землю, по какой-то причине народ Земли назвал свою планету «Гея» на другом из их языков.
— Точно. Вы быстро соображаете, Голан.
— Но
— да, так должно быть.
— Ну, так удовлетворяет она этим требованиям?
— Неизвестно. Этой информации нет в каталогах.
— Ах так! Тогда, Янов, не слетать ли нам на Гею, засечь ее периоды и поглазеть на ее спутник?
— Я бы хотел, Голан, — нерешительно сказал Пелорат. — Беда в том, что ее точное местонахождение неизвестно.
— Вы хотите сказать, что кроме названия, вам ничего не известно? Это и есть ваша прекрасная гипотеза?
— Но я именно поэтому хотел посетить Галактическую Библиотеку!
— Хорошо. Подождите. Вы говорите, что в каталоге нет точного местоположения, но какая-нибудь информация там есть?
— Там говорится, что она в Сейшельском Секторе, и еще стоит вопросительный знак.
— Хорошо, тогда… Не огорчайтесь, Янов, мы отправимся в Сейшельский Сектор и так или иначе найдем Гею!
7. Фермер
Стор Гендибал бежал трусцой по сельской дороге в окрестностях Университета. Обычно жители Второго Сообщества не вторгались на территорию фермерского мира Трантора, а при необходимости вторгались недалеко и ненадолго.
Гендибал был исключением, и раньше он сам себя спрашивал почему. Спрашивал в том смысле, что исследовал свой разум; это занятие рекомендовалось Спикерам. Их умы были одновременно и оружием и мишенью и надо было держать их хорошо отточенными как для нападения, так и для защиты.
К собственному удовлетворению он решил, что причина в том, что его родная планета массивнее и холоднее среднестатистической обитаемой планеты. Его нашли через тайную сеть агентов, искавших таланты по всей Галактике. И когда его мальчиком привезли на Трантор, он оказался в более слабом гравитационном поле, в приятном мягком климате. Поэтому от прогулок по открытой местности он получал большее удовольствие, чем многие другие. В первые годы жизни на Транторе он осознавал свою хрупкость и маленькие рост и боялся, что в условиях удобной, мягкой планеты станет вялым и бесхребетным.
Поэтому он составил себе режим и серию развивающих упражнений, роста они ему особенно не прибавили, но сделали его крепким, жилистым, с хорошим дыханием.
Частью его режима были бег трусцой и дальние прогулки. Из-за этого кое-кто за Столом Спикеров ворчал, но Гендибал не обращал на них внимания.
Он вел себя независимо, несмотря на то что был членом Второго Сообщества в первом поколении. Остальные Спикеры за Столом имели родителей и прародителей из Второго Сообщества. И вдобавок все они были старше Гендибала. Чего же, кроме ворчания, можно было ожидать?