Соперницы
Шрифт:
В машине он пытался положить руку ей на колено, но она уставилась на него, как на отвратительного паука.
– Нет, Оливер, - твердо сказала она, и он отдернул руку.
Когда они подъехали к дому, Джульет вылезла из машины и, не оборачиваясь, бросила на ходу:
– Возьми мою сумку.
Войдя в дом, она поняла, что Кейт, должно быть, присылала сюда Изабеллу. Везде пахло свежим воском, все сверкало.
В холле появился Оливер с сумкой, но Джульет почти не обратила на него внимания.
– Отнеси в мою комнату и вынь вещи.
– Она направилась на кухню.
Врачи ничего не сказали ей об алкоголе. Возможно,
– Единственное твое желание - быть рядом со мной, да?
– спросила она.
– Хорошо.
– Ты позволишь мне быть с тобой?
– Он сделал шаг ей навстречу.
– Нет! Если ты подойдешь или дотронешься до меня, я вышвырну тебя вон. Ты можешь остаться, но только как мой раб.
– Джульет, - почти прошептал он.
– Все что угодно.
– Я скажу тебе, что надо делать, и ты выполнишь мой приказ, иначе тебе придется немедленно уйти.
– Она повернулась к столу, чтобы налить себе новую порцию, и увидела направленный на нее жадный взгляд.
– Принимаешь мои условия, Оливер?
– Конечно. Что я должен сделать?
Это был странный пикник. Кейт лежала на пляже, наблюдая за его участниками, которые казались ей актерами в какой-то авангардистской пьесе, и недоумевала, почему она поддалась на уговоры Иден.
Кейт нахмурилась. Иден вела себя так, будто присутствие Кейт было очень важным, а собственная дочь… Дани вообще ее не замечала.
Внешне Джульет, кажется, полностью оправилась. А вот духовно… Она вела себя, как лунатик, двигалась, отвечала на вопросы, но присущая ей жизнерадостность исчезла.
Что же касается Оливера Бриттани, то он оказался самым странным членом компании. Кейт посмотрела в ту сторону, где отец и дочь распаковывали корзину с провизией. Кейт считала их отношения несколько странными, впрочем, как и отношение Оливера к внучке. Иден даже не вспоминала о существовании деда, Дани следовала ее примеру, и Оливер постоянно находился в некоем маленьком мире молчания. Он вел машину, когда они ехали на пляж, разгружал ее, нес приготовленные для пикника продукты, но с ним никто не разговаривал, никто его не замечал. И это не выглядело какой-то намеренной грубостью. Оливер Бриттани походил на привидение, живущее среди них, но не вступающее с ними в контакт.
Сначала Кейт сказала в его адрес несколько вежливых слов и больше уже не повторяла подобных попыток. Дело было даже не в реакции Джульет, хотя она, казалось, испытывала зависть, когда Оливер Бриттани смотрел на Кейт, а в том, что сама Кейт чувствовала неловкость от его взглядов. Вот и сейчас он наблюдает за ней.
Кейт отвернулась и снова уставилась на волны. Сколько часов ей еще ждать, пока она окажется дома, в безопасности, с Барри. Он пытался отговорить ее от участия в пикнике.
«Тебе будет до смерти скучно среди всех этих детей», - предупреждал он. Кейт засмеялась, когда он назвал двух девятилетних девочек «всеми этими детьми». Барри обладал ценным качеством: он не ждал от нее любви к детским компаниям только потому, что Кейт была матерью одной из девочек. Хотя муж постоянно напоминал ей, насколько она опередила Джульет в карьере, ее успехи бледнели, когда Кейт сравнивала себя с Джульет в роли матери.
Интересно, что думал об этом Ник. Она взяла за правило не показываться
Действительно, почему?
«Слава Богу, что есть Барри», - думала Кейт. Милый, простой Барри. Если переговоры о следующем романе пройдут нормально, он, к огорчению Майкла Бонда, уйдет из агентства. Как объяснял Барри, теперь вся его работа связана с делами Кейт. И действительно, почему бы не сделать их бизнес семейным?
Девочки вышли из воды, отряхиваясь, как собаки, и Кейт вскрикнула, уворачиваясь от летящих на нее брызг.
– Мы проголодались, - сказала Иден.
Кейт встала.
– Как там у нас обстоят дела с едой?
Ее тронуло, когда Иден взяла ее за руку и начала рассказывать про школу; сзади угрюмо плелась Дани.
– Разве ты не голодна?
– бросила Кейт через плечо.
Дани посмотрела на нее отсутствующим взглядом, словно находилась за тысячи миль отсюда.
– Нет, - ответила она наконец, умудрившись произнести это слово таким оскорбительным тоном, что Кейт захотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть.
«Когда дочь успела стать мне чужой?» - недоумевала Кейт. Наверное, это связано с Барри. Хотя он старался изо всех сил, ему удалось достичь лишь напряженного перемирия. «Мне надо самой вести себя по-другому», - решила Кейт, когда они подошли к одеялу, на котором Джульет и ее отец разложили еду.
– Сделать тебе бутерброд?
– И, не дожидаясь ответа дочери, Кейт взяла булочку и стала мазать ее горчицей. Наступившее вдруг молчание заставило ее остановиться и поднять глаза.
– Что такое?
– Дани терпеть не может горчицу, - выпалила Иден.
– Это все знают.
– Кейт мажет булочку себе, - вмешалась Джульет.
– А вы уже вышли из того возраста, когда вам подавали еду. И вообще, это вы должны готовить для нас еду, верно, Кейт?
Дани промолчала.
«Она все знает, - подумала Кейт.
– Мы теперь чужие».
Оливер Бриттани, сделав себе бутерброд, начал есть, отгородившись от всех стеной молчания.
Кейт с трудом проглотила сосиску с горчицей, глядя, как девочки с помощью Джульет готовят себе еду. Ей следовало бы спросить у Джульет, может ли Дани остаться с Иден. Если Кейт не сделает этого, Дани пойдет с ними сама, не спрашивая разрешения у матери. Становилось все труднее делать вид, будто девочки по очереди живут друг у друга. Но по пути домой Кейт так ничего и не сказала. «Барри терпеть не может, когда дома находятся эти девочки», - уверяла она себя, хотя, если честно, ей самой не нравились шум и суматоха. К тому же сегодня она уже достаточно долго находилась в семейном кругу, поэтому какое-то время вполне может обойтись и без него.
Глава 18
1973
– Господи, он, похоже, в отчаянии!
– сказала Эльза.
Это была высокая, дородная женщина лет сорока, и когда она протянула руку к замызганному краю стола, чтобы взять трубку, складки жира так и заходили под платьем.
Похожая на вешалку Гвен была моложе сестры лет на пять - десять, и ее слишком умное лицо отпугивало мужчин. Обе славились умением удовлетворять прихоти своих клиентов и с ходу отличали клиентов от полицейских. К счастью для их девочек.