Соперник Византии
Шрифт:
Волк за несколько дней сидения в порубе понял, что над ним повис меч и что еще одно неосторожное слово - и этот меч сорвется. Но не только Улеб, а сам Святослав погубит его. Потому он молчал, но если он устрашится брата Великого князя, то казнит сам себя. Теперь он решил высказать все, а там или плаха, или живот.
– У меня сохранился список предателей, - продолжал Волк, - но одного долго не могли найти, по прозвищу Магистр. Когда мы взяли комита Фрола, на пальце у него было кольцо, которое он должен был передать царю греческому. Список
Волк поднял рубаху, и Святослав увидел кровавые полосы с волдырями на груди и спине.
Святослав аж приподнялся.
– Как ты смел без моего ведома, - расширив глаза и побагровев, спросил Святослав у брата, поглядев на хмурого Свенельда, - без моего ведома? Это мой человек, боярин, -Святослав уже забыл, как его зовут, но по привычке крикнул: - Волчий хвост, и отрубить его могу только я.
Он снова глянул на Свенельда, и тот подтверждающе кивнул. Это заметил и Улеб и сам как бы взорвался:
– Волк - это пес поганый, исчадие ада, погубивший триста праведных христиан. Я всегда был против войны с Византией. Ты помнишь, брат, что даже мать твоя, святая Ольга, предупреждала, что воевать с империей нельзя, это во вред Руси. С ней надо дружить. А ты, как безумный, ввязался в эту войну. И что мы получили? Мы, христиане, стали воевать с христианами, и потому наш Бог, Иисус Христос, стал против нас, заступился за невинно погубленных, которые хотели только одного - мира. Он встал против нас и послал в наказание святого воина Феодора, который погубил большую половину моей дружины.
– Я не видел никакого святого Феодора. Началась буря.
– Это тоже кара Божия! А ты и не мог видеть, потому что сам был поражен греческим витязем.
Гнев Святослава пропал, он откинулся в кресле и ровным, спокойным голосом, как на совете, стал говорить:
– Войну начал не я. Войну начала Византия. Она послала печенегов на Киев. Она подкупила их и воспользовалась случаем, что меня нет. Она воевала с болгарами, которые тоже христиане. Она нарушила договор о прекращении военных действий и сама вновь вторглась в Болгарию, взяв столицу Преславу. И пошла на Доростол, чтобы прогнать меня, хотя сама и позвала.
И я вовсе не проиграл войну. Я только отступил, как было уговорено с императором Никифором Фокой. И получил все то, что он обещал: и долг, и продукты. Насчет погибших? Погибло много. Я сам чуть не погиб. Это война с христианской Византией, но я ее не начинал. С тобой, брат, все ясно, а что ты скажешь, Волк? О каком списке и кольце ты говорил?
– Это список заговорщиков, а кольцо я отобрал у комита Фрола, которое он должен был передать царю греческому от имени Магистра. Больше сказать нечего. Увидишь сам, поймешь.
– Ну что ж, - Святослав обратился к Свенельду, - дядька, у тебя в доме есть комнаты, охрани их там до утра. Завтра будем говорить. Ступайте. А сейчас с другими разберусь.
В сенях уже ждали
– Почему ты стрелял в князя?
– Бес попутал! Видибож приказал. Я не хотел. Колдун велел, - и старик горько заплакал.
Почему-то Святослав внутренне улыбнулся сравнению Видибожа с бесом. Но не сбавил грозного тона.
– А если бы Видибож приказал тебе стрелять в меня?
– Боже упаси! Великий князь, я жизнь за тебя отдам. Велес, Макошь, спасите неразумного! Не хотел я!
– старик продолжал рыдать.
– Десять батогов этому негодяю!
– приказал Святослав. Стрелка-Сучка просто вынесли из комнаты.
Видибож явился во всем одеянии волхва. В длинной белой рубахе, подпоясанной шнуром, с оберегами на шее, с посохом лика Перуна. Войдя, не поклонился, а просто кивнул, молвя:
– С возвращением, князь. Рад видеть тебя во здравии!
– А я не рад, - ответил Святослав, - вынужден видеть тебя, потому как ты самовольничаешь, не блюдешь заповеди старшинства. Кто главный жрец во время похода?
– Ты, Великий князь, - вопрос несколько смутил его.
– Так почему же ты не дождался моего решения и приказал Иоанну выстрелить в князя Улеба?
– Я предчувствовал, что князь сгоряча порубает и Волка, и Кола, да и всех, кто заступится за них, и предотвратил большую беду, чем та, что произошла.
Святослав задумался, потом криво усмехнулся и вновь спросил:
– Какому богу, ты, лукавый жрец, приносил жертвы -младенцев, бросая их в воду в день Перунова свята?
– Черноморцу, Змею, - сразу ответил Видибож.
– Потому, видимо, мы спокойно прошли по морю и находимся здесь. Буря ведь началась спустя несколько дней.
Не переставая желчно улыбаться, Святослав сказал жрецу:
– А знаешь ли ты, самоволец, что в день Перуна не позволено молиться сразу двум богам, тем более враждующим меж собой?
– Не ведал то, - изумился Видибож.
– Значит, плохо изучал «Книгу Коляды». Они боролись из-за Дивы, что потом вышла замуж за Перуна. Выходит, угождаешь богам, как всем сестрам по серьгам. А ты, неразумный, понял, что в день свята Перуна оскорбил Перуна?
Видибож окаменел. Глаза его черные, стоячие и ужасающие, остекленели.
– А я вот с самого детства помню, как Богумил пел:
Пойдем, Перун, погуляем над полями и над лесами! Ты с дождем пойдешь, А я с милостью, Ты водой польешь, А я выращу...