Соперники
Шрифт:
Мэтт тоже стоял как вкопанный. Из головы у него улетучились все мысли, кроме «Ух ты, малышка!», поскольку вся кровь из головного мозга устремилась в пенис. И он даже не мог вспомнить, случалось ли ему когда-либо так же сильно желать женщину.
— Я не знала, что ты встал, — произнесла Джилли.
«Ты еще много чего не знаешь». Мэтт поспешно наклонился и, вытащив из сумки футболку, выпрямился и прижал ее к переду своих штанов, чтобы прикрыть недвусмысленную выпуклость. Чувствовал он себя при этом полным идиотом и лишь надеялся, что не выглядит
— Я попросил, чтобы меня разбудили в половине седьмого. Мы с Джеком завтракаем в девять.
Глаза Джилли блеснули.
— А во сколько ты с ним сегодня встречаешься? — спросил Мэтт.
Поколебавшись, Джилли ответила:
— Я тоже с ним завтракаю. В половине восьмого.
Пальцы Мэтта сжались. Тот факт, что Джилли его опередила, не предвещал ничего хорошего. Но все зависит от того, как далеко она готова зайти, чтобы добиться контракта с «Эй-Ар-Си». Амбиций ей не занимать — а вот как у нее с этическими принципами? В честной игре Мэтт готов был померяться силами с любым. Но станет ли Джилли играть честно? Или она, как Триша, пустит в ход женские уловки, чтобы заполучить контракт? Уже после разрыва с Тришей Мэтт узнал, что его бывшая невеста имела обыкновение ложиться в постель с потенциальными клиентами, чтобы получить заказ. Вдруг и Джилли такая же? Если так, то Мэтту с ней не тягаться. От этой мысли он едва не заскрежетал зубами.
— Послушай, Мэтт, я тут подумала… — заговорила Джилли. — Я, как и ты, не в восторге от этой ситуации. Я считаю, что Адам нас откровенно подставил, а тут еще эта неразбериха с номером. Я уже звонила на регистрацию, они говорят, что ничего сделать не могут. И мне кажется, ни ты, ни я не согласимся уехать отсюда, чтобы искать номер в другой гостинице… так ведь?
— Лично я переезжать не собираюсь.
— Вот-вот. И я тоже. — Джилли убрала с лица влажные липнущие пряди и заправила их за ухо. — И потому, я полагаю, нам надо установить какие-то правила поведения. Самые общие, чтобы причинять друг другу как можно меньше неудобства.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, во-первых, я считаю, что мы не должны появляться друг перед другом, хм, без одежды.
Джилли украдкой покосилась на обнаженную грудь Мэтта, и в ее глазах загорелись огоньки. Мэтт испытал смешанное чувство тревоги и облегчения. Облегчение — потому что, судя по всему, не один он сражался со своим влечением. Как говорится, «дурной пример заразителен». Но и встревожился тоже: ведь если и Джилли одолевает такое же сильное желание, как они смогут побороть столь могучее взаимное притяжение?
Мэтт медленно кивнул, стараясь смотреть ей в глаза, а не на ее дивные формы.
— Отлично. Все время в одежде. Но должен тебя предупредить, что душ я в одежде принимать не буду.
Губы Джилли чуть дрогнули, словно она сдерживала улыбку. А Мэтт подумал, что ему надо сходить к окулисту: как же так, он работает с ней уже год — и ни разу не обратил внимания на эти полные алые губы.
То есть, может, и обращал, но поскольку раньше Джилли не вызывала в нем и тени
— Ладно, в душе можно и без одежды, — уточнила Джилли.
Мэтт кивнул.
— Что еще?
— Еще я предлагаю соблюдать правила честной игры. В частности, никто из нас не посягает на то время, которое Джек проводит с другим.
Золотисто-карие глаза прямо и честно смотрели в глаза Мэтта.
— Я хочу получить этот заказ. И приложу для этого все усилия. Думаю, что ты стремишься к тому же. Однако я играю честно. И ожидаю от тебя того же.
Мэтт помолчал несколько секунд, потом сказал:
— Значит, мы договариваемся не посягать на то время, которое вторая сторона проводит с Джеком.
— Да. И не делаем друг другу мелких гадостей.
Мэтт недовольно поднял бровь.
— Сдается мне, ты не очень высокого мнения обо мне.
— Я от природы подозрительна.
— Я тоже.
— Потому-то я и считаю нужным установить какие-то базовые правила. И потому даю тебе слово, что буду играть честно — пока ты сам играешь честно. Договорились? — Джилли протянула ему руку.
Почему бы и нет, подумал Мэтт. Если она будет играть честно, ему ничего не стоит держаться в рамках.
И он пожал протянутую ему руку. Рукопожатие Джилли было крепким, и сердцу Мэтта совершенно незачем было так сильно биться. Мэтт с трудом подавил желание сжать Джилли в объятиях, начав утро с нарушения правила номер один. Ее кожа была такой мягкой и нежной, и из одежды на ней было одно лишь полотенце…
Мысленно Мэтт отвесил себе оплеуху. Джилли — не женщина. Она — соперник. Конечно, как только она наденет свой ультраконсервативный костюм и соберет волосы в пучок, эту мысль будет легче удержать в голове. Тогда можно будет жать ей руку сколько угодно.
Джилли сделала шаг в сторону, освобождая Мэтту дорогу в ванную, и он едва не застонал: даже если она наденет паранджу, как он сможет изгнать из памяти этот соблазнительный образ — Джилли Тейлор, только что из душа? Но он справится. Ему уже случалось решать задачи и потруднее.
Нахмурившись, Мэтт решительно прошествовал в ванную и захлопнул за собой дверь. Швырнув футболку прямо на мраморный пол, он посмотрел на вздувшийся перед штанов и скорчил гримасу.
Услышав, как за Мэттом захлопнулась дверь ванной, Джилли закрыла глаза и вздохнула с облегчением.
Когда она снова открыла глаза, ее взор упал на смятую постель, на которой они спали. Вместе. Из груди ее вырвался какой-то странный звук. Спали? Ха-ха. Хорошо еще, она сколько-то вздремнула до прихода Мэтта, потому что остаток ночи она не сомкнула глаз: все ее мысли были сосредоточены на теплом, сексуальном, практически обнаженном мужчине лишь в полуметре от нее. Воображение Джилли разыгралось не на шутку, и она пришла к выводу, что девять месяцев, три недели и теперь уже девятнадцать дней — это абсолютный предел.