Сопроводитель
Шрифт:
— Только не вздумай орать. Я человек нервный, могу и матом заругаться. Говори мало и говори дело.
— Хорошо, — вздохнула трубка. — Извини. Забыл, какой ты эмоциональный. Сорвался. Но и ты меня пойми: мимо нашего эн-пэ ты должен был проехать четыре часа назад, но не проехал. Понятно, мы заволновались. Стали названивать тебе, чтобы выяснить, в чем дело.
— Да я минут пятнадцать назад вернулся, — вполне мирно сказал я. — Там, на дороге, неприятность нехорошая получилась. На семидесятом километре нас остановили менты, которые оказались совсем не менты, долбанули меня в темя и забросили в лес. Что там без меня было — не
— Нет… — промямлила трубка.
— Кстати, из трех хипешей я вашего буквоеда успел вытащить целым и невредимым, даже без дырок. Так что аванс, думаю, отработал честно. Или как?
— Честно, — вынужденно согласился мой невидимый за дальностью расстояния собеседник.
— Вот и пришли к согласию, — резюмировал я и стал ждать, будут ли у него еще какие-нибудь деловые предложения.
— Ну да… — в голосе человека-рояля сквозила тоска оскопленного мамонта. — Пришли… Только хреново как-то все получилось…
Я не спорил. Глупо было бы. По большому счету, я и сам бы не стал возражать, кабы дорога была только дорогой. Без педиков с гнилыми зубами и пистолетами за пазухой. Без фальшивых лейтенантов Саркисянов и их напарников, готовых в любое время треснуть человека прикладом в темя. Чтобы я чисто и аккуратно довез клиента до места назначения, и честно и бескровно заработал десять тысяч баксов. Это был бы идеальный вариант, но жизнь далеко не идеальна, а потому и не стоит на нее за это сильно обижаться. Уж какая есть.
— Слушай, Мешковский, — нерешительно проговорила трубка. — Нас случившееся совсем не устраивает. Тебя, понятно, никто не винит, ты деньги сполна отработал, но мы бы не хотели, чтобы Леонид Сергеевич оставался в руках у этих ублюдков. Он нужен нам на воле, с развязанными руками, со свободой действий. Конечно, понятно, что вернуть его…
— Короче, доктор, — прервал я его, — скажите сразу: я жить буду сейчас или только после того, как работу поменяю? Говори конкретно: чего от меня надо?
— Предложение есть, — грустно проворковала трубка.
— Замуж не пойду, — сразу предупредил я.
— И не надо, кому ты нужен. Предложение деловое. Что, если тебе попробовать вызволить Леонида Сергеевича? Ты, помнится, говорил, что тебе опыта разных, как ты это называешь, хипешей, не занимать.
— Ну, предположим, — с интересом сказал я. — И что?
— Ведь для тебя это будет только очередной хипеш, не больше, да? Зато хорошо оплаченный. Да и людям услугу сделаешь. Это тебе в будущем зачтется.
— На том свете, что ли? — уточнил я. — Так мне, по секрету, на тот свет плевать.
— Да при чем тут тот свет? — с досадой отмахнулся голос. — Просто мы, даю гарантию, тебя не забудем. Тоже ведь когда-то в чем-то нуждаться будешь, вот и сочтемся.
— Звучит, — согласился я. — А вот как на счет шелеста?
— Ну, ты же понимаешь, что мы тоже не Рокфеллеры, — смущенно пробормотала трубка. — За поездку тебе было обещано десять тысяч, три ты уже получил. Что, если к оставшимся семи мы прибавим еще три, и все это в целом и составит твой гонорар?
— Я, конечно, понимаю, что вы не Рокфеллеры, — согласился я. — И три тысячи баксов я уже получил. Но я тоже с дочкой
— Пойдут, пойдут, — торопливо подтвердила трубка.
— Получается, я согласен.
— Ты когда за дело принимаешься? — спросил крепыш.
— А вот сейчас доем свои яйца, и примусь. — Трубка заткнулась, переваривая мой перл, а я, чтобы окончательно утрясти все вопросы, добавил: — Деньги можете просто засунуть в конверт и опустить в мой почтовый ящик. Надежно, как броненосец «Потемкин» — в нашем доме их не вскрывают, по мелочам не размениваются. Только желательно проделать это завтра утром.
— Хорошо, — сказал крепыш. — Значит, договорились? Ну, бывай.
— Всенепременно, — отозвался я и положил трубку.
Доедая свой ужин для чемпиона, я призадумался: а правильно ли сделал, согласившись? Я, конечно, парень — оторви да брось, что со мной многажды, кстати, и проделывали. Бился один на один с превосходящими силами противника и даже порой побеждал их. Кроме того, я хитрый, смелый и решительный. Меня любит удача и многие другие женщины. Да и здоровьем, откровенно говоря, природа не обидела. Опять же, в армии в свое время вовсе не в стройбате служил. И тем не менее, сейчас я — не больше, чем отставной таксист. Хипеши — хипешами, у кого их не бывает. Не каждый же после них бросается оказывать другим за деньги услуги определенного рода. Так чем я лучше других, с чего решил, что работа частного детектива, какой ее изображают в многочисленных детективных романах со счастливым концом, будет мне по плечу?
Однако при всем том, что я ничем не лучше других, причина согласиться с предложением музыкально оформленного человека у меня была. И причина довольно основательная — деньги. Пускай я зауряден, как равнобедренный треугольник, но в данный момент истории я сидел без работы, и на предложение оной, хоть и временной, но за приличное вознаграждение, обязан был прореагировать. В смысле — согласиться. Риск, говорят, дело благородное. Да будет так.
Задумчиво дожевывая сало-яйца-хлеб, я прикидывал, поздравлять себя или оплакивать. Сам же, помнится, клеймил себя позорными словами за то, что согласился отвезти Леонида Сергеевича. Дубль второй, получается? В любом случае — можно сказать, что мне выпало сыграть новую роль на сцене этого театра, который именуется жизнь. Роль Шерлока Холмса, помноженного на комиссара Катани. Оставалось только начать. А за этим дело не станет — спектакль уже начался, вводная часть позади, и зритель с нетерпением ждет выхода главного героя — меня, сердешного.
А я уже стою за кулисами, готовый, как пионер.
7
Но легко рассуждать, сидя за кухонным столом с набитым ртом и глядя, как неспешно испаряется кофе из чашки. А когда встаешь из-за стола, то оказывается, что не знаешь, с чего, собственно, и начать. Я, что ни говорите, все-таки не был ни Шерлоком, ни комиссаром. И вообще к сыску имел весьма отдаленное отношение. Года три назад, помнится, с пьяных глаз заныкал куда-то зарплату, так и ту не смог найти, хоть и перевернул трижды в доме все вверх дном. А потом вообще оказалось, что деньги я еще на работе под чехол сиденья упрятал. Весь таксопарк тогда безбожно ржал надо мной, отбив всякую охоту продолжать сыскную деятельность.