Сорные травы
Шрифт:
— Дурдом, — сказала я сама себе и захлопнула крышку ноутбука. — Ив, ты спишь?
— Нет еще.
Муж вернулся в комнату.
— Начиталась?
— Ага. — Я поднялась, потирая поясницу: затекает, когда лежа на животе читаю. — Темна вода во облацех. И хоть бы одна зараза честно написала: ни черта не понимаю, может, со временем разъяснится.
— Давай, я это напишу. Даже зарегистрируюсь ради такого дела. Ерундой занимаемся: переливаем из пустого в порожнее. — Он по-хозяйски ухватил меня за задницу. — Пошли спать.
— Спать или спать? — поинтересовалась я. Судя по выражению лица, просто упасть и уснуть муж не планировал.
— Спать. — Ив снова хлопнул по попе и занялся грудью. — И спать. Вперед, на полу неудобно.
Вперед так вперед.
Отмотать бы время назад, в тот миг, когда секс превратился в супружеский долг. Так разве упомнишь? Сперва сами все гробим, потом сами рыдаем. А сейчас можно предсказать все, что случится в следующие полчаса до последнего вздоха. Поцелуи… Одежда… нет, не летит, как когда-то, — сползает на пол. Губы… грудь, ниже… еще ниже. Теперь моя очередь. Скользнуть губами по животу, вниз, обвести языком головку, забирая в себя, еще и еще, пока ладони мужа не толкнут легонько плечи, отстраняя. Принять, качнуться навстречу, поймать ритм. Вперед-назад, вперед-назад, туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно… тьфу, что за чушь в голову лезет. Успею? Не успею. Ив всегда был хорошим любовником, но когда, подходя к пику, начинаешь размышлять о том, что ложиться в постель с гулящим мужчиной примерно так же приятно, как садиться голой задницей на общественный толчок… Вот теперь точно не успею, можно расслабиться и получать удовольствие. Вздрогнул, несколько неровных движений, замер. Все.
— Было?
А если я скажу — нет, что тогда? Будем вымучивать оргазм? Да-ешь ор-газм, шай-бу, шай-бу… А пошло оно все. Коньяк, что ли, добить?
— Ага. Мыться пойду.
«Do you believe in life after love» [15] , — крутилось в голове. И чего эта песня привязалась, я же не слушаю Шер?
Холодная ванна под ногами, слишком горячая поначалу струя воды. Надо смеситель менять, что-то плохо стал регулироваться. Может, доделать, что Ив не закончил? Руки есть, душ есть, дел на полминуты. Не буду. Не хочу. Не сегодня.
15
Веришь ли ты в жизнь после любви? (англ.)
Я свернулась на дне ванны и расплакалась.
Глава 3
Утро добрым не бывает. Добравшись до работы, я поняла это особенно отчетливо. К тому, что в холодильнике не хватает «койко-мест», не привыкать: когда строили морг, людей в городе проживало раза в два меньше, чем сейчас. К трупам на полу секционного зала тоже — а куда их девать, если в холодильник не влезают, а столы нужны для работы. Но когда окрестности служебного входа напоминают батальное полотно, становится не по себе. Труповозка, что подъехала прямо передо мной, оказалась забита чуть ли не доверху, и санитары сбились с ног, не успевая оформлять и заносить покойников. А уж когда я, переодевшись, зашла в зал…
— Доброе утро, Мария. — Шеф невозмутимо, словно бы не услышав мою тираду, повернул голову. — Полностью разделяю твое мнение.
Шеф у секционного стола — редкое явление. Обычно он занимается только сложными вещами. Вроде того случая, когда мужчину намотало на вал и мы всем бюро соображали,
— Сколько?
— Когда меня вызвали… где-то около полуночи, уже было под две сотни. К утру прибавилось. Я написал докладную с просьбой не проводить судебно-медицинское исследование вчерашних «скоропостижно скончавшихся», но ответа пока нет. Трупы везут.
Я снова прочувствованно выругалась. Если учесть, что обычно у нас выходит два-три трупа на одного эксперта за смену, объемы предстоящей работы впечатляли.
— Мария, — в голосе шефа мелькнуло неодобрение, — будучи солидарен по существу вопроса, осмелюсь напомнить: ты все-таки леди.
— Леди не потрошат трупы, — хмыкнула я. — Не знаете, сколько всего за вчера?
— Наши статистику пока не дали. Зарубежная тоже собрана не слишком хорошо. Думаю, точных цифр раньше чем через месяц не дождемся, если дождемся вообще. То, что есть, варьирует по городам, но в целом получается пятнадцать-двадцать процентов взрослого населения. Плюс дети — среди них однозначно выживших меньше умерших.
— Сколько-сколько? — выдохнула я.
Шеф подхватил под локоть.
— Маша?
— Сейчас, — я отстранилась. — Все нормально.
Все просто замечательно. Только вот дышать темно, и воздуха не видно. Я опустилась на корточки, сцепив руки на затылке, — преодолевая сопротивление мышц, разогнула шею. Быстрый и надежный способ обеспечить прилив крови к мозгу, чтобы избежать обморока. Пару раз приходилось пользоваться. Если уж дожила до своих лет, ни разу не уподобившись изнеженной барышне, то и начинать не стоит. Медленно выпрямилась.
— Это десятки тысяч только в нашем городе.
— Да. Присядешь?
— Нет. Все нормально, — повторила, как заведенная. — Все… нормально…
Осмыслить это было невозможно.
— Шеф, — сказала я, на миг забывшись. — Прошу прощения. Олег Афанасьевич…
— Да ладно, чего уж там, — усмехнулся он. — Будто я не знаю, как вы меня зовете.
— Прошу прощения… вы ничего не перепутали?
— Я бы очень хотел перепутать. Можно понадеяться, что у нас статистика окажется другой. Но я уже сделал несколько звонков, и судя по услышанному… Боюсь, как бы на самом деле все не оказалось еще хуже.
— Ясно. О причинах что-то говорят?
— Пишем «острая коронарная недостаточность» плюс сопутствующим — грипп.
— Ох ты ж епрст!.. — Я осеклась, вспомнив замечание. Какая я леди, к чертям собачьим? Оно и к лучшему, леди — создания прекрасные, но исключительно декоративные. И все же выслушивать очередной выговор не хотелось.
— Мария, мы же взрослые люди. Ничего другого сверху и не скажут.
— Угу, — буркнула я. — Противно.
Шеф промолчал. Я сняла с вешалки пластиковый фартук.
— Олег Афанасьевич, а где все?
Он взглянул на часы, такие же стерильно белые, как и кафель, на котором они висели.
— Еще десять минут до начала рабочего дня. Один детский прозектор уже работает, там, в соседнем крыле. Санитары тоже пришли. Сейчас новые трупы примут — будут одевать и укладывать тех, что я ночью вскрыл.
— Вы не ложились?
— Хоть какая-то польза от бессонницы. Да и не могу я дома. Женщины плачут… — Он вздохнул. — Двое сотрудников позвонили и попросили свои законные три дня на похороны близкого родственника. Думаю, примерно к обеду они сообразят, что все равно осмысленно заниматься похоронами нынче не выйдет.