Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
— Умолкаю. Во мне говорит неостывшая кровь. Не далее как вчера я получил от нашей Золотой леди чудную выволочку и думал, что вот тут-то мне и конец; но затем нагрянула матушка и, особо не вникая, устроила головоломку всем, кто не успел вовремя убраться с её пути. Ива, ты и тут влезла… я хотел сказать — вмешалась. Спасибо. Дядюшка, по сравнению с леди Мирабель дель Торрес во гневе ваша супруга — ангел, вот уж кому никогда не изменяют выдержка и спокойствие!
Почтенный паладин с достоинством расправляет плечи.
— Ты бы мог
— Учусь, дядюшка, учусь. Сами видите: с начала нашей содержательной беседы я намного продвинулся вперёд. Ну, так что же, Ива?
Он уже опомнился от недавней вспышки, решил, что его, наконец, поняли, простили, и теперь нужно ковать железо, пока горячо. Нет, он неисправим. Да к тому же явно в подражание сэру устраивается поудобнее, в расчёте на долгое ожидание, скрещивает на груди руки и добавляет:
— Имей в виду: до твоего окончательного решения я не сдвинусь с места!
Я отворачиваюсь к окну. Уже темнеет. Михель одну за другой зажигает и расставляет на столиках масляные лампы, кидает выразительный взгляд на Магу, но тот его словно не замечает. Хозяин гостиницы заходит за стойку и что-то снимает с щитка. Подходит к Маге и протягивает ему ключ.
— Что это? — спрашивает Мага, выходя из транса.
— Ключ, сударь. От самой большой комнаты.
— А что я буду там делать, интересно? — Он в недоумении заламывает брови.
— Думать. Ходить туда-сюда. Принимать решение.
— А кто тебя вообще просит вмешиваться? — Мага не торопясь поднимается на ноги. Конечно, по сравнению с низкорослым Михелем он выигрывает: можно, например, угрожающе, смотреть сверху вниз на нарушителя спокойствия, испепелять его взглядом… это впечатляет.
— Вы просили, — кротко отвечает Михель. Мага набирает в грудь воздуха для возмущённого ответа, но хозяин гостиницы его прерывает. — Вы же и пригласили меня быть свидетелем. Так, скажу я вам, я уже трижды свидетель, сударь, и мне кажется, что хотя бы из чувства сострадания к даме надо дать ей время определиться с выбором. Однако для этого у неё есть своя комната, а у вас нет. Возьмите ключ, сударь!
Мага выхватывает у него ключ.
— Вздор. Выбор у неё простой: или я или Майкл. А что ты там несёшь насчёт того, что трижды свидетель? Я не ослышался? Кто третий?
Михель аккуратно снимает пылинку с чёрного, шитого серебряными вензелями камзола. И забивает последний гвоздь в крышку гробика Магиных надежд.
— Ваш досточтимый батюшка оказал донне Ванессе честь, намекнув на то, что сам не прочь жениться в случае её отказа выйти за вас.
У моего невезучего жениха судорожно сжимаются и разжимаются кулаки. Михель, какой же ты храбрец! Но скажи, на кой ты лезешь не в своё дело?
Пару раз глубоко вдохнув-выдохнув, Мага спрашивает коротко:
— Где он?
И получив ответ, одним рывком преодолевает лестницу и скрывается наверху.
— Браво, — говорит сэр одобрительно и даже аплодирует. — Да
— Первый раз, что ли… — хозяин прислушивается к голосам наверху. — Тут многих у меня на глазах обламывали. Слабоват он ещё против старика. Зато отвлечётся. А вам, сударыня, лучше бы делать отсюда ноги.
Сэр тоже прислушивается.
— Как сказать, — говорит в раздумье. — Он ведь сдерживаться ещё не привык, сейчас выплеснет всё, что накопил, и Тимуру мало не покажется.
— Да пусть разомнутся, всё не до нас будет. Так что с уходом, сударыня? Лошадка у меня на ходу, да и вам собраться — что подпоясаться.
Сэр качает головой.
— Куда она пойдёт ночью? Степь вся просматривается, а в лесу лучше не ночевать, да ты сам туда после захода не сунешься, что уж говорить о даме. Нет, нужно искать другие ходы. Вот если бы потянуть время…
У меня такое ощущение, будто я стремительно качусь вниз вместе с какой-то лавиной, снеговой, грязевой — не важно, но от меня уже ничего не зависит.
— Стойте! — перебиваю. — Довольно! Погодите! Хватит за меня решать!
Сэр слегка удивлён, но, как сторонник политики невмешательства, помалкивает, а вот Михель раздосадован. Столько трудов зря! Он так удачно стравил отца и сына, так ловко расчистил мне дорожку, а я не оценила…
— Михель — говорю озабоченно, — как же вы рисковали! Я за вас страшно перепугалась! — Он снисходительно усмехается. — Да я бы с радостью сейчас отсюда рванула бы. Но я же городской житель и ни к чему тут не приспособлена; сэр Джон прав, ночью я пропаду. Да и не век же ему меня провожать, надо мне и самой как-то вертеться…
Задумавшись, хозяин извлекает из-под стойки небольшую пузатую бутылочку. Они с рыцарем не спеша выцеживают по напёрстку какой-то пахучей настойки — с настолько сложным букетом, что я даже со своим нюхачеством не могу определить состав: здесь не менее тридцати трав и корешков, как в Рижском бальзаме. И поглядывают на темнеющие окна.
— Может, пройдёмся? — неожиданно предлагает сэр Джон. — Дорогая, вам, как объекту разборок, небезопасно находиться под одной крышей со спорщиками, когда они выясняют отношения. Да и думать на прогулке легче, а вам есть над чем поразмыслить.
— Только недолго, — предупреждает Михель. — Ещё час — и солнце уйдёт.
— Да-да, конечно. Леди, накиньте что-нибудь, скоро похолодает. И можете подниматься к себе смело: эти двое только начали, и, промчись мимо табун лошадей — не заметят. Я подожду вас здесь.
Несмотря на заверения сэра, я стараюсь проскользнуть к себе в номер тишайшим образом. Мимо одной из дверей, затянутой чёрной дымкой, крадусь на цыпочках: в ней аж доски скрипят и прогибаются, но изнутри не долетает ни звука. Магический полог? Дабы спокойно метать громы и молнии без привлечения чужого внимания? Как предусмотрительно по отношению к соседям…