Сорванная маска
Шрифт:
– Ты, конечно, знаешь, кто я?
– Да, ваше высочество.
– И именно поэтому ты так торопился в Лоттен, что был готов отправиться туда прямо сейчас, хотя у тебя нет ни сил на дорогу, ни единого иста на еду и ночлег?
Кристиан растерялся. Ему показалось, что взгляд принца Даниэля вот-вот просверлит его насквозь.
– Ваше высочество, я не смею вам мешать своим присутствием, и поэтому хотел уехать, как только почувствовал, что могу хоть как-то передвигаться.
– Лжешь. Верт не просчитал твой замысел – он хороший воин, но подлости в нем нет. И для него нет ничего невероятного в пешем переходе из Фента в Стреттен. Но я уверен, что решиться
– Да, ваше высочество.
– Столько усилий ради того, чтобы просто послушать лекции и порыться в библиотеке? Не верю. Ты наверняка хочешь большего – обосноваться в столице, обзавестись знакомствами, втереться в окружение королевы Леоноры и добиться места при дворе. Я прав?
Растерявшийся Кристиан не смел поднять взгляд – так четко описал принц Даниэль все его тайные мечты.
– Отвечай.
– Да, ваше высочество.
– Поэтому-то ты и рвался в Лоттен. Что ты там собирался делать? Молчишь? Ты собирался, как только Феликс продаст мясо, купит снеди и оставит тебя в городе, кинуться к стражникам, правда ведь? И рассказать им о том, что я уже в Истарале, в нескольких минутах езды от городских стен. Ты думаешь, тебя бы наградили за такие сведения, и тебе легче было бы пробиться?
Кристиан чувствовал, как его лицо, несмотря на слабость и дурноту, заливается краской – принц Даниэль снова в точности обрисовал его планы.
– Можешь не отвечать – я по твоему лицу вижу, что прав. Наивный простак. Думаешь, тебя наградили бы? Да стражники прибили бы тебя на месте, чтобы вся слава досталась им. Но сначала позвали бы пытчика – вдруг ты рассказал не все, что знаешь? Так что про свои мечты о награде забудь. И про двор королевы Леоноры забудь, там нет места людям без фамилии, и уж точно нет места мальчишке из глухомани. Ее величество никогда не примет чужака, даже если это будет лучший из лучших – она королева и вынуждена держать уровень, ей есть что терять, – Даниэль Нортер изобразил усмешку. – А вот мне терять совершенно нечего. Но я уверен, что доберусь в срок до грота Небесного суда. И почти уверен, что Небесные судьи в этот раз отдадут предпочтение нашему роду. И тогда мне понадобится человек, который сможет вести подробнейшую летопись, рассказать историю возвращения Нортеров на престол – и сделать это так, чтобы показать наш род в самом правильном свете.
Принц замолчал, вопросительно глядя на Кристиана, но тот стоял, не решаясь вымолвить ни единого слова.
– Историки – продажные твари, – продолжил наследник Нортеров. – Вот я и хочу тебя купить. Верт рассказал, что ты переписчик. А значит, почерк у тебя разборчивый и чистый. Будешь описывать каждый день, событие за событием. Повторяю – в правильном свете показывая все мои свершения. Проверять буду лично. Платить много не стану, до Небесного суда и вовсе ничего не заплачу, ни единого иста. Но едой и одежкой тебя обеспечим. А дальше видно будет. Может быть, и фамилией тебя пожалую. Летописец при короле – это и имя, и слава, и память навсегда.
– А если я откажусь? – пролепетал Кристиан.
Принц Даниэль рассмеялся:
– Лучше соглашайся. Но даже если ты доберешься до Лоттена и бросишься к страже – то что? Допустим, они не замучают тебя до полусмерти, а сразу пошлют сюда отряд. Лоттен – город далеко не самый крупный, гарнизон тут небольшой. Что за отряд они направят? Дюжину? Полторы? Ты всерьез думаешь, что Верт с его приятелем не смогут размазать десяток-другой
Он замолчал и принялся снова беззастенчиво разглядывать Кристиана. Тот стоял, опустив голову, и наконец еле слышно выдавил:
– Ваше высочество, я почту за честь стать летописцем при древней династии Нортеров.
Принц с видимым трудом сдержал усмешку.
– Верт, войдите к нам! – произнес он громко и отчетливо, так, чтобы его точно услышали за стеной. Через миг дверь отворилась, и Кристиан увидел в проеме высокий стройный силуэт Рихарда.
– Да, ваше высочество?
– Представляю вам моего летописца, – Даниэль Нортер кивком указал на Кристиана, который готов был съежиться под его взглядом. – Он будет подробнейшим образом излагать все события.
Верт кивнул, серебряный клинок на его груди сверкнул бриллиантами, и Кристиан при виде этого символа снова вспомнил о знаменитой клятве верности рода Вертов. Как там? «Быть верным, всегда защищать честь династии Нортеров и никогда не связывать свою жизнь с женщинами из рода Лейнеров».
– А… а клятва? – осторожно спросил он.
– Что?
– Ваше высочество, я ведь, наверное, должен поклясться вам, что… что… – он замолчал, окончательно растерявшись.
Принц расхохотался в голос:
– Клятва? Клятву я могу принять только от благородного человека с фамилией. А ты, если вздумаешь предать меня, просто отправишься к Небесным судьям. И поверь, твой путь к ним будет долгим и мучительным.
В библиотеке королевского дворца было почти темно, света от единственной масляной лампы, стоявшей на столе, не хватало, но больших факелов не зажигали – королева Истарала не любила яркого огня, ей казалось, что в отблесках пламени ее лицо смотрится старше. Леоноре Лейнер недавно исполнилось пятьдесят, и она изо всех сил старалась выглядеть как можно моложе. Высокая, суховатая, с правильными чертами, она была бы красавицей, если бы не слишком жесткий взгляд голубых глаз и их чересчур властное выражение.
Сейчас королева, устроившись в глубоком бархатном кресле, внимательно слушала Генриха Стела – канцлера Истарала. Кроме них, в библиотеке были младшая дочь Леоноры – принцесса Марианна, и сын канцлера – Артур Стел, командир дворцовой стражи.
– Ждать Нортера пока рано, но он наверняка тайно готовится к походу, – неторопливо произнес канцлер. – Я знаю, что он в последнее время стал напоминать о себе давним сторонникам Нортеров. В конце апреля мои люди чуть было не перехватили гонца, но тот сумел вырваться и ускользнуть.
– И они не бросились в погоню? – удивленно спросила королева.
Генрих Стел смутился:
– Нет, ваше величество. Никто из них уже не смог подняться.
– Откуда у Нортера деньги на толкового гонца?
– Гонцом, судя по описанию, был Верт.
– Тогда понятно. Но откуда у принца вообще деньги? Неужели его сторонники потратились на то, чтобы он мог добраться до грота?
– И это тоже может быть. Но основной его капитал – драгоценности, которые во время бегства вывез из страны его прадед, король Вильгельм. Да еще приданое, которое Вильгельм получил, женившись на силийской принцессе. И пусть казна Нортеров не пополняется, а только тратится, но сокровищ у этой семьи было немало, а живет их род со дня изгнания довольно скромно. Мои люди издалека наблюдают за замком Нортера, и, похоже, принц Даниэль хоть и не шикует, но и не бедствует, так что средства для похода на север у него наверняка есть.