Сосуд
Шрифт:
— Спасибо, леди Орнелла, я справлюсь… — да — да, графиня позволила мне называть себя по имени, после того, как я всё-таки согласилась с её выбором платья.
— Матушка, рад тебя видеть! Не знал, что ты тоже приглашена! — лорд Шейн галантно поцеловал матери руку и только после этого открыто посмотрел на меня. Уж лучше бы он этого не делал! — Леди Кьяра, вы… ослепительны!
Вот тут я и застонала, словно у меня зубы прихватили, все и сразу.
— Вам дурно, леди Кьяра?! — боги, этот холодно — вежливый Аарон
— Нет — нет! Я… очень рада видеть вас, лорд Шейн… снова! — а что я могла сказать?! Прости меня, я не удержалась и влюбилась в твоего старшего брата, напрасно обнадёжив тебя?! Или нет! Вот это звучало бы круче — Аарон, у меня есть дар! Я ментал, и еще… ты можешь так громко не думать, какая я прекрасная и как сильно ты меня любишь?! Ы — ы-ы — ы-ы! Заберите меня отсюда, ну, хоть кто-нибудь!
— Как и я… как и я… — гипнотизируя меня своими невозможно красивыми глазами, шептал граф Лайнвуд, целуя мою руку. — О — о-о, я вижу, что вы теперь носите перчатки! Неожиданно!
— Аарон, дорогой, может тебе стоит… поискать Рихарда?! — попытка не пытка, графиня, но вам не удалось скрыть мою неловкость от слов вашего сына.
— А может быть лучше это сделать вам, матушка?!
— Это грубо, Аарон Дэсмонд Шейн, и я буду ждать от тебя извинений! — возмутилась леди Лайнвуд, резко свернув веер.
— Конечно, миледи! Но… позже… — прошептал граф вслед покидавшей нас графини.
Вот так мы остались наедине в переполненном гостями зале.
— Леди Кьяра, здесь довольно душно, не находите?!
— Нет — нет, что вы! — постаралась разуверить я графа, интенсивно обмахиваясь веером.
— И всё же… давайте выйдем на балкон! Ночь такая звёздная… — меня взяли под локоть и чуть ли не силой потянули в сторону открытой двери.
— П — п-плохая идея, лорд Шейн!
— Аарон! — напомнили мне, доверительно склонившись к моему уху.
— Плохая идея, Аарон! — послушно исправилась я.
— Ну, здравствуй, Яра! — шепнули мне практически в губы, как только мы вышли на балкон — террасу. Как назло, он оказался совершенно пуст, если не считать две кадки с цветами.
— Здравствуй, Шейн! — собравшись с духом, произнесла я и тут же опустила голову. А ночь действительно прекрасна. Я глядела в звёздное небо, мечтая о том, чтобы боги подали мне знак и подсказали, что мне теперь делать. Моё очарование Аароном Шейном, как оказалось, никуда не делось… Я просто забыла… что значит, быть рядом с ним.
— Ты… изменилась… — нет, не надо меня брать за руку… и перчатку стягивать тоже.
— Прости! Это… вышло само по себе! — смутившись, я старалась не обращать внимания на графа, так близко стоявшего ко мне.
— Я… знаю, Яра! Не стоит меня боятся, я всё тот же Шейн, что и месяц назад! — и его пальцы переплелись с пальцами моей руки. Обнаженной
— Аарон, ты не понимаешь… всё так сложно! Мне так много нужно тебе рассказать! — вот она, паника! А тут еще эти его мысли… и чувства… — Тебя так долго не было…
— Но теперь я здесь! Я рядом! — он положил мою руку себе на плечо. — Потанцуй со мной! Я грезил нашим танцем…
— Что?! Нет! Это не правильно… — боги, как же ему объяснить?!
— Прошу тебя! Потанцуй! — и эта пленительная улыбка мальчишки — сорванца… не сбежать, ни скрыться от неё.
Я закрыла глаза и молча позволила ему обнять меня. Мы двигались в такт доносившейся из зала музыке. Такой печальной и такой волнительной… То же я ощущала сейчас — волнение и печаль.
— Я… не могу без тебя, Яра! Ты мне веришь?!
— Верю… но…
— Убери от неё свои руки, Шейн! — нет, у Рихарда просто талант появляться в самые неподходящие моменты… или подходящие?! — Кьяра, иди ко мне…
Но он опоздал, я и так уже обнимала герцога, спрятав своё покрасневшее лицо у него на груди.
— Рихард, я… я… — вот что значит выражение 'нет слов'! Боги, за что мне всё это?!
— Маленькая моя, успокойся! — это мне, как и поцелуй в лоб, а остальное уже графу, — Шейн, мы поговорим позже! Извини, брат, но сейчас я должен объявить о своей помолвке… вот с этой прелестной феей, которую ты пытался у меня украсть! Присоединяйся!
Вот так меня и увели в зал, в центре которого уже сияла магическая арка, сделанная из камня, льда, струящегося огня и воздушных вихрей — как мне шепнул герцог, это обычно для помолвок аристократов, потому мой прелестный ротик следует прикрыть.
Всё еще пришедшая в себя после сцены на балконе, я как зачарованная следовала тому, что говорил старичок в серебристой мантии. Последнее, что я помню, так это слова Рихарда:
— … и кровью своей, и прахом предков своих, клянусь следовать данному этой женщине обещанию. Сердце к сердцу, душу к душе, разум к разуму! Да прибудет со мной Создатель и Создательница!
А потом на моей правой руке он застегнул прекраснейший браслет из сплетённых серебряных прутьев, которые тут же превратились в неизвестные мне символы.
— А теперь ты, любовь моя… — шепнули опешившей мне, всё еще пребывающей в шоке.
Вот так я повторяла слово в слово, а затем взяла такой же, как у меня браслет, только массивнее, и застегнула его на руке Рихарда.
— Люблю тебя… — кажется мне нехорошо. В смысле хорошо, даже очень, и от этого мне нехорошо!
— Дорогой, не забудь позже надеть браслеты, которые я тебе подарила! — мать есть мать, всегда беспокоится о своём потомстве, — А теперь дай мне обнять мою будущую дочь! У неё такой взгляд, что она либо убежит сейчас, либо упадёт в обморок! В любом случае, будет для нас недоступна… на какое-то время!