Сотая бусина

Саринова Елена

– Да какие там угрозы?
– с явным сожалением вздохнул священник.
– К совести вашей из последних своих сил взываю. Ведь прямо здесь, на нашей мельнице, творилась ежеднев... еженощ... регулярная вакханалия. А вы не хотите всенародно ее раскрыть, и помочь обличить участниц этих, прости меня Господи, сатанинских оргий.

– Все это деревенские сплетни, отец Аполлинарий, которым вы верите. Уж лучше бы вы так верили своим прихожанкам. Они бы вам тогда, возможно, тоже больше доверяли.

– Ах, вон вы как заговорили?
– гневно вздернул на меня свои густые брови старик.
– Прикрываете чужой грех и надеетесь, вам за это воздастся?

Это для вас, магов и алантов сношения с нечистой силой - обычное занятие, а для православных людей...

– Что?!

– Добрый день. Я не помешала вашему занимательному диспуту?
– повернувшись почти одновременно, мы отреагировали на новых действующих лиц по-разному: я - растерянным выкатыванием глаз, а отец Аполлинарий - нервным глазным тиком. И было от чего. Прямо рядом со мной сейчас, с недоброй усмешкой на красивом лице застыла наша местная достопримечательность - высокая, статная алант, несколько лет назад переехавшая в Мэзонруж аж из самой столицы со всей своей многочисленной семьей: 'человеческим' мужем и пятью детьми. А чуть в стороне, явно заинтересованно, маячил незнакомый мне мужчина - низкорослый, средних лет брюнет.
– Что же вы замолчали, святой отец?
– 'задушевно' продолжила дама.
– Мне вот эта часть вашей речи, про сношения с нечистой, очень понравилась. На 'бис' не повторите?

– Некогда мне... повторять, - явно занервничал священник, которому новые его алантские соседи, поселившиеся, как назло, недалеко от храма - на пригорке у самой Шалбы, сразу стали 'поленом в глазу'.

– Некогда, значит? Так может, у вас тогда найдется время все это в Синоде [30] повторить? Или вы уже забыли, в каком мире живете, раз такими эпитетами разбрасываетесь? А, может, вам по ночам, святой отец, костры инквизиции снятся?
– продолжила свое наступление алант, явно задетая за живое.
– Так запомните на будущее, уважаемый: общаться с нечистью и сношаться с ней - два разных занятия. А, чтобы вам яснее стало, выражусь проще - оттого, что вы каждое утро по огороду свою козу гоняете, когда она вашу капусту и морковную ботву щиплет, - после этой фразы отец Аполлинарий нервно передернулся, - во всем остальном вас еще никто в деревне не заподозрил. И вы, пожалуйста, во избежание дальнейших проблем с собственным руководством, следите за своим языком. Особенно, в общественных местах... Вам, кажется, некогда было, святой отец?

– Истинно так, дочь мо-о...
– ошарашено посмотрел старик на аланта и, резко развернувшись, пошел по улице.

– А вы все за того демона расплачиваетесь?
– уперлась теперь в меня взглядом дама, а потом, вдруг, удивленно открыла рот и от души расхохоталась.
– ... Извините, Анастэйс. Вас так, кажется, зовут, Анастэйс Джитон?

– Да-а...

– Я не хотела вас шокировать своим тоном. Он совсем не вам предназначался, а... Впрочем, хватит об этом полоумном. Посоветую лишь, после бесед с такими вот фанатиками не думать плохо обо всех священнослужителях. Много среди них и достойных людей, с которыми я лично знакома. А отец Аполлинарий к вам больше не сунется. Я обещаю. Так что, - с улыбкой посмотрела она на меня.
– будем знакомы, меня зовут Гелия. А это, - взмахнула дама рукой в сторону подошедшего к нам мужчины.
– мой старый знакомец из Либряны, господин Труш.

– Очень приятно, - чинно склонил голову представленный.
– Скажите, Анастэйс, а не ваш ли батюшка, Бенджамин Джитон, является хозяином

часовой мастерской в Либряне, где делают прекрасные напольные часы с одноименным названием?

– Да... Это он.

– Ну, ты подумай, как интересно, Труш... Вам, вообще, в какую сторону, Анастэйс?

– В сторону хозяйственной лавки, - все еще не придя в себя от такого действа, неопределенно мотнула я головой.
– Мне туда надо свое...

– Так и нам в ту же, - радостно оповестила меня алант.
– Компанию не составите?
– и, не дожидаясь ответа, направилась по мостовой.
– Я, понимаете ли, выгуливаюсь. В моем положении полезно, - скользнула женщина рукой по своему выпуклому животу и я только сейчас поняла, чем объясняется ее 'стать'.
– А заодно и Труша выгуливаю, правда, против его воли. Он все больше наши подвалы предпочитает.

– Ах, не делайте из меня 'колченогого Чёса' , уважаемая Гелия, - добродушно скривился мужчина.
– Я тоже умею и люблю отдыхать. Только, не до этого, пока, к сожалению... Анастэйс, позвольте вашу ношу.

– Кстати, а что у вас там так заманчиво пахнет?
– склонилась к моей корзине дама и отогнула угол салфетки.
– Мыло?.. Труш! Это то самое мыло, про которое я тебе говорила - анисовое. Милое дитя, так это вы его варите?

– Я...

– Мой муж, Колин, его купил месяц назад в нашей хозяйственной лавке и с тех пор только им и пользуется, когда на реке с удой своей дремлет. Прекрасное мыло, я вам скажу... Труш, глянь, - бесцеремонно вытянула она один из больших, желтоватых кусков и ткнула им в мужчину.
– И не говори мне теперь, что я тебя зря выгуливала.

'Дегустатор' провел моим авторским шедевром вдоль своего носа и, раздув ноздри, шумно вдохнул воздух:

– Анисовый эфир, облепиховое масло и немного... совсем чуть-чуть ромашки. Видимо, в отваре. Интересное сочетание, - глянул он на меня.
– А что вы еще варите?

– Еще вот.

– О-о... Деготь и полынь - два компаньона, прекрасно дополняющих друг друга. А еще что-нибудь есть?

– Есть. Банное.

– Ага... Здесь доминирует мед... Масло - оливковое... А, вместо воды... Молоко?

– Да. И немного цветочной пыльцы. Это от нее оно такое - в зеленую крапинку.

– Понятно, - почесал свой затылок господин Труш.
– Что еще?

– А больше ничего, - покаянно скривилась я.
– Дело в том, что мыловарение - не основное мое занятие, хотя и любимое. Оно мне досталось от тетушки. Правда...
– смущенно окрасилась я румянцем.
– Два из трех ее рецептов я потом доработала, один выкинула, а анисовое - уже только мое.

– Труш, у девушки явный талант. А ты мне все жалуешься, что у тебя в мыловарне достойных специалистов нет, - ткнула мужчину локтем Гелия.
– Дело в том, Анастэйс, что этот господин - один из лучших, в своем ремесле в Ладмении. И он, по своей доброте и из нашей старой дружбы лично снабжает всю мою семью своими мылами.

– Так вы - мыловар!
– распахнула я вовсю ширь свой рот.
– Это, наверное, так интересно, все время придумывать новые рецепты, варить из них новое мыло, а потом знать, что оно приносит пользу.

– Ну, насчет пользы...
– замялся господин Труш.
– Скажем так - не всегда новые рецепты оказываются удачными. А вообще, конечно... дело довольно интересное, - неожиданно расплылся он.
– И, требующее полной самоотдачи... Так что, уважаемая Анастэйс, у меня к вам будет сугубо деловое предложение...