Сотая бусина

Саринова Елена

Снаряд просвистел и лупанул мне прямо в руки, но, отдача получилась такой силы, что я опрокинулась на спину, да так и поехала на ней с крыши, правда, в противоположную от стрелка сторону:

– А-ай! Да, чтоб вас!!!

Сугроб же принял меня, как родную (с

этой стороны дома я даже магией чистить ленилась). А потом еще и сверху припорошило. Я лежала, широко раскинув руки, и пыталась осознать, что же сейчас произошло. Хотя, выходило плохо и то, лишь вариантами 'а что сейчас будет!'. Но, пришлось прерваться уже на втором - ко мне, по тулуп, утопая в снегу, и с умником на привычном плече пробирался Ветран:

– Анастэйс, ты как? Жива?

– А ты, что, надеялся сразу насмерть?
– прищурив один глаз (до сих пор порошило) и, приподняв голову, поинтересовалась я, а потом опять откинулась.
– Добивай, вражина.

– Так уже нечем, - рухнув со мной рядом, совершенно серьезно признался мужчина. Кот же, отфыркиваясь, сиганул на перевернутую у дома бочку:

– Ты и после первого еще ответ не дала. Так согласна или нет?

– Я же сказала, добивай, - покорно повторила я.

– Анастэйс, это не ответ.

– Да что вы ко мне пристали?
– попыталась я сесть, а потом... увидела его... снаряд, прямо у себя на животе, чудом зацепившийся своей тоненькой ножкой за мою большую петлю на полушубке.
– Я тебя сейчас...
– в следующий миг оказалась я верхом на Ветране.
– Ты это всерьез?
– а яблоко так и осталось болтаться между нами.

–

Угу, - внимательно посмотрел на меня мужчина.
– Я вернулся в Мэзонруж навсегда. И очень хочу назвать тебя своей женой, Анастэйс.

– Я и вижу, - склонилась я к его лицу и отодвинула со лба ушанку.
– Точно, тебя по голове шандарахнули. Вот и рубец совсем свежий.

– Это тебе привет от твоего друга, Глеба Анчарова, - вдруг, засмеялся он, и, обхватив меня, сел.
– Правда, еще до того, как мы с ним выпили бочонок эля... за твое, кстати, здоровье.

– Что? Вы с Глебом в Бередне? И дрались?

– И пили, - проблеял с бочки умник.
– Так ты замуж-то за него идешь, а то я сейчас совсем окоченею.

– А пусть он сначала скажет, кого на самом деле любит, - не отрываясь от двух голубых небес, заявила я.

– Я люблю тебя, Анастэйс. И всегда любил только тебя. И теперь я свободен от всех долгов на свете кроме одного - долга перед своей семьей. И я очень хочу, чтобы и вы все тоже стали моей семьей. Особенно ты... Такой ответ подходит?

– Ага. Вполне... А яблоко что, прямо из самой Бередни?
– в дюйме от его губ задержалась я.

– Угу... Все, как положено, - а дальше... совсем без мыслей... даже о коченеющем на бочке умнике...

Июль - Октябрь 2012 года