Сотая бусина
Шрифт:
– Так он жену себе ищет новую. Вот я и хотел тебя ему.
– Жену?
– удивленно раскрыла я рот, а потом не выдержала и, уж совсем не зловеще расплылась.
– Да ты, никак, совсем на голову деревянный? Наш Бухлюй себе каждый месяц новую жену ищет, в тихушку от нынешней, которая все равно об этом узнает и... К тому же утопленница для этой цели должна быть мало того, что не самоубийцей, так еще и крещеной. А где ты у меня крест нательный разглядел?
– Я не успел...
– потерянно растянулся он на дне пузыря и начал подскуливать.
– Отпустите меня. Вы, наверное, и есть та самая маг
– еще громче зашелся бес, напоминая сейчас прибитую дождем собачонку.
– Отпустить?
– удивленно скривилась я.
– Тебя как зовут, идиот ты неместный?.. Своих нам мало.
– Хоун, госпожа маг.
– Вот что, Хоун. Свободу нужно заслужить. А в нашем случае - заработать, - решила я повернуть ситуацию в практичное русло.
– Все, что скажете, госпожа маг, - встрепенулся бес.
– Только, чтобы хозяин...
– А то. Составляем с тобой личный договор, - в задумчивости скривила я набок рот.
– Та-ак... С сегодняшнего дня, по первому моему зову будешь являться на это место и доставать мне все, что я тебя попро... тебе прикажу. И еще, мне нужна моральная компенсация.
– Моральная, что?..
– недоуменно замер коряжник.
– Я понял, госпожа маг. У меня есть...
– Что есть?
– опешила я, под данным выражением имея в виду элементарное извинение.
– Вам понравится. Это как раз... для вас, - радостно закивал головой бес, тем самым разбудив во мне большого ненасытного зверя под названием 'женское любопытство':
– Ну, так тащи сюда, и в придачу три корня сусака прихвати, - отбросив здравый смысл, скомандовала я, вскинув указующий перст.
– Только смотри у меня - договор!
– Конечно, госпожа маг, - уже плюхаясь в воду, просиял коряжник и ушел в глубину, выпустив напоследок несколько пузырей.
'Здравый смысл, это, конечно хорошо, но и отказаться от сомнительного подарочка будет не поздно. Потому что привлекать к 'сотрудничеству' такую вот мелкую нечисть - дело для мага привычное, а вот принимать от нее что-то в дар - уже совсем другое. И любой опытный мой коллега скажет, причем, не задумываясь, что опасно это своей непредсказуемостью последствий', - рассуждала я, выжимая тем временем свое мокрое белье и надевая на голое тело блаженно сухой сарафан.
Вскоре, прямо в тростниковом проходе вынырнул и сам даритель, зажимая в одной лапе коренья, а в другой что-то совсем уж маленькое и, уважительно склонив свой мокрый обрубок (ага, проняло, значит), протянул мне обе.
– Положи на песок, - наученная прошлым нашим 'тесным' общением мотнула я головой в нужном направлении. Хоун подчинился беспрекословно и, выполнив требование, задом попятился в воду.
– А ну, стоять! Я еще не решила, подойдет ли мне такая... компенсация, - подобрав полы сарафана, присела я рядом с дарами.
– Что это и где ты это взял?
– через мгновенье вскинула я на беса удивленные глаза.
Потому что прямо передо мной, на развернувшемся листе кувшинки лежала небольшая продолговатой формы бусина из черного агата, вспыхнувшая, вдруг, такой чистой магией, что у меня, даже на расстоянии, мурашки побежали по коже. Сила эта, впрочем, была совершенно безобидной, не обремененной
– Я не знаю, что это такое, и я это нашел, - видя мою реакцию, испуганно проблеял коряжник.
– На своем прежнем месте - вверху реки, которую вы называете Шалбой. Я там раньше жил. Вам не нравится, госпожа маг?
– Даже не знаю, что тебе сказать, - в задумчивости, дотронулась я пальцем до бусины. И ничего... То есть, совсем ничего. Она будто продемонстрировала мне свои достоинства и опять 'уснула'.
– А, в прочем, я принимаю от тебя такую компенсацию, - наконец, определилась я, решив для себя, однако, оставить данный факт из собственной биографии собственной же тайной.
– Пока, можешь быть свободен... Да, и выброси из своей головы эту идею с женой. Иначе, договору нашему придет конец. Ты меня понял, Хоун?
– Я понял, госпожа маг и удаляюсь, - проскрипел коряжник и действительно, тут же исчез, даже не озаботясь нырянием в пруд...
Возвращалась назад я уже под приветственное мычание соседской коровы и радостную улыбку ее сухопарой хозяйки:
– Добрейшего дня, Стасенька!
– хворостиной выправляя коровий маршрут, прокричала мне тетка Тиристина еще издали.
– Как здоровье уважаемого Зигмунда?
– Спасибо, пока справляемся без посторонней помощи, - многозначительно заверила я.
– Ну да, ну да, - глядя на мой 'небесный' раскрас и свежие синяки на шее покачала головой соседка.
– Сметанку и молочко я попозже занесу... Стасенька.
– Что?
– оглянулась я, уже свернув за угол выпирающего в лес огорода.
– А Зигмунд сегодня принимает? А то у меня поясница что-то...
– К сожалению, нет. Перетеча у него. Дня два - минимум.
– Пере...течка?
– удивленно распахнула рот женщина.
– Так ведь он, вроде как, мужик? Да и не весна на дворе.
– Мужик... А-а. Это другое - серьезное, - едва сдержавшись, чтобы не прыснуть выдавила я и нырнула за высокую изгородь.
Вот так и рождаются байки про самих баечников. Хотя, Зеню в Мэзонруже обожают и многое ему простят. А вот мне бы точно не простили. Да и не прощали первое время. И даже письма моим родителям строчили в Либряну: 'Примите, мол, к сведению, что дочь ваша, хлебнув самостоятельной жизни, творит невесть что ночи напролет, аж дом ходуном ходит и у соседских коров молоко пропадает'. Мы с мамой потом эти письма вместе читали и вместе же ремонт доделывали, дабы уберечь моих соседей от дальнейших ночных потрясений... Давно это было. И сама тетка Тиристина теперь, наверняка на образах побожится, что не она те письма 'от общественности' писала. Да что уж там. Одно слово - деревня. Здесь, если любят, то до беспамятства, а уж если ненавидят, так тоже со всей душой. И что самое главное, меня это вполне устраивает. Потому что это мой мир, где я - главная своя движущая сила и сама отвечаю за все свои ошибки и горжусь своими маленькими победами... Вот как только что, например. Массируя рукой пострадавшую шею, вошла я в свой тихий дом через заднюю дверь.