Сотерис
Шрифт:
— А где училась ездить? — опять спросил Сашка.
— В конно-спортивном клубе, — ответил Александр Борисович. — Мы его пайщики. Вообще мы страстные любители верховой езды, и нам давно хотелось заниматься конным спортом в спокойной обстановке. Так что мы нашли других таких же фанатов и организовали клуб. А при клубе открыли детско-юношескую секцию, что весьма неплохую прибыль. И, что самое приятное, у нас два постоянных места в конюшне, где содержат наших лошадей. Вот на одной из них Маша и училась ездить. На том самом Револьвере.
— А
— Далеко, — с сожалением сказал Александр Борисович. — Это его единственный недостаток. Он куда ближе к Санкт-Петербургу, чем к нам. Так что ездим мы туда нечасто. Но зато он рядом с Машиным спортлагерем. А вы сами собираетесь куда-нибудь?
Андрей открыл было рот, но Сашка наступил ему на ногу. Он вдруг подумал, что, не зная, чем Маша мотивировала родителям свое неожиданно возникшее желание ехать в спортлагерь, не стоит говорить ее отцу о Питере.
— В городе, видимо, останемся, — сказал Сашка.
Александр Борисович задрал рыжие брови.
— А что ж так? — спросил он с удивлением. — Неужто некуда уехать из этой духоты?
Сашка пожал плечами. Андрей заводил пальцем по скатерти. Александр Борисович окинул их задумчивым взглядом и вышел из комнаты. Но не прошло и минуты, из кухни вернулась изумленная Маша.
— Что вы папе наговорили? — спросила она с порога. — Проболтались насчёт поездки?
— Н-нет, — хором протянули ребята. — Сказали, что в городе остаемся. А что случилось?
— Они хотят предложить вам два наших места в конном клубе, — сообщила Маша, удивленная не меньше их. — Бесплатно, — добавила она, прервав Сашкины возражения, готовые сорваться с его с языка.
— И надолго? — с волнением спросил Андрей.
— На три недели, — сказала Маша. — Я, собственно, забежала вас предупредить, чтоб не вздумали отказаться. Оттуда совсем недалеко до лагеря, так что мы легко сможем встретиться.
— Мы уже знаем, — сказал Андрей. — Твой отец нам всё рассказал.
— Но про Питер вы ему ничего не сообщали? — тревожно переспросила Маша.
— Да нет же! — сказал Сашка.
— А что такого? — искренне удивился Андрей.
— Незачем им знать, почему я резко поменяла планы, — объяснила Маша.
В этот момент в комнату вошли ее родители.
— Вижу, ты им уже сообщила, — оглядев ребят, сказал Александр Борисович. Мама Маши стояла рядом, расплываясь в улыбке.
— Мальчики, мы подумали и решили, что незачем вам торчать в городе в то время, как у нас свободны два места, — сказала она.
— Так что мы предлагаем вам отдохнуть там недельки три, — добавил Александр Борисович. — Ну, и заодно Андрей на лошади ездить научится. — Он подмигнул Андрею. — Как вам такое предложение, устраивает?
— Ещё бы! — хором ответили довольные ребята.
6
В среду после обеда они встретились у ворот лагеря.
— Всё на сегодня, — сообщила Маша. — Свободна
— Отлично! — воскликнул Андрей. — Чем займемся? — спросил он, оживленно оглядываясь по сторонам.
Вокруг них был лес с единственной ведущей к лагерю асфальтовой дорогой. Лес был сосновый, редкий, практически без подлеска, с широкими тропами для удобства наездников расположенной поблизости конно-спортивной базы.
Сашка попросил:
— Слушай, покажи, где можно искупаться! Нам говорили, тут недалеко есть два озера.
Маша хмыкнула.
— Могли бы сами найти, — сказала она. — Вы чем занимались до сих пор?
— Верховой езде обучались, — сказал Сашка. — В том числе спешиванию с лошади, находящейся в движении, — добавил он, покосившись на Андрея.
Этим утром тот опять терял стремя, когда послал кобылу по кличке Отрава в галоп. И в результате вылетел из седла.
— При достаточно мягком грунте прием безопасен, — ничуть не смутившись, заявил Андрей. — Хотя я не стал бы рекомендовать его как основной способ спешивания.
— А как тебе Отрава? — спросила его Маша. — Вы подружились?
— Хорошая лошадь, но дура, — охарактеризовал кобылу Андрей. — Жаль, нет у нее ручного тормоза, а то нервная слишком.
Маша хихикнула.
— А ты на Револьвере? — повернулась она к Сашке. Тот кивнул. Хотя именно Андрей сразу положил глаз на серого в яблоках жеребца, того самого Револьвера.
Быстрый как ветер, жеребец обладал замечательно уравновешенным характером. Но была у него одна черта, из-за которой Андрей уступил его Сашке, — Револьвер не терпел неопытных наездников. Управлять им можно было практически одними ногами, но если он чувствовал робкого седока, то просто выбрасывал его из седла. Что и проделал несколько раз с Андреем, пока тому это не надоело.
— А где лошади, оставили на конюшне? — спросила Маша.
— Здесь они, — махнул рукой Сашка. — В лесочке привязаны, чтоб не рисковать на дороге.
Маша кивнула. Она знала, что Отрава легко пугалась машин.
— Значит, хотите купаться, — сказала она задумчиво.
— Хотим! — хором подтвердили ребята.
— Тогда пошли к лошадям, — сказала Маша. — Пешком далековато, так что поедем верхом.
Лес встретил их прогретыми солнцем стволами сосен. День был безоблачный, пахло смолой. Почуяв Машу, лошади навострили уши. Револьвер фыркнул и, кося глазом, шумно задышал.
— Узнал, — ласково проговорила Маша, погладив коня по длинной шее. — Я прокачусь немного, а ты придержи Отраву, — попросила она Андрея. — Иначе поскачет следом, я знаю.
Она отвязала жеребца и забралась в седло. Револьвер всхрапнул, почуяв знакомого седока. Махнув ребятам рукой, Маша пустила его по тропе.
— Вот это я понимаю! — бросил Андрей в восхищении, наблюдая широкую энергичную рысь Револьвера.
— М-да, — заметил вполголоса Сашка, также не отрывая глаз от удаляющегося коня. — А он явно застоялся. Глянь, как чешет! Я на нем так не ездил.