Сотерис
Шрифт:
— И вы выскочили на сцену, надеясь схватить инструмент до того, как вас остановят, — прервав Артиста, произнес Андрей сердито.
— Я всего лишь хотел взглянуть на него! — ломая руки, простонал Артист. — Но эти мелкие людишки не позволили мне этого, — голос Артиста стал холоден, в глазах сверкнула злоба. — Они бросились на меня, как на дикого зверя. Мне пришлось спасаться, я едва от них вырвался!
— А что же кларнет? — негромко спросила Маша. — Или как вы его называете… Это он? — Маша показала на лежащие на полу обломки. Андрей с сомнением покачал головой.
— Нет, конечно! — скривился Артист. — Вот это, —
Обращаясь к мальчикам, Маша вполголоса проговорила:
— Мама, я уже дура… Я ничего уже не понимаю! Где флейта тогда? И зачем было поджигать театр? — громче спросила она.
С брезгливым недоумением, Артист бросил взгляд сначала на нее, потом на застывших в ожидании Андрея с Сашкой.
— Так вы что, ничего не знаете? — прошептал он. — Странно, я почему-то думал, что вы знаете, о чем говорите, — пробормотал растерянно Артист. — Вы так уверенно действовали, когда пытались сжечь меня тогда ночью, и сейчас заявились без приглашения. А, оказывается, вы…
Он вдруг захохотал.
— Идите! — махнул он им рукой в направлении двери. — Идите, дети, идите! Я больше ничего вам не скажу, не вашего ума это дело.
Артист еще раз махнул ладонью, на лице его появилось крайне неприятное выражение. Андрей покусал губу.
— Вы ошибаетесь, — сказал он глухо. — Тот грубый рабочий сцены, что пытался вас задержать и из-за которого вы разбили кларнет, была моя бабушка, помощник режиссера.
Артист побледнел. Он хотел было что-то ответить, но Андрей не дал произнести ему ни слова.
— И ее попытка остановить вас так разозлила, что вы решили ее убить! — выкрикнул он. — Вам следовало лучше смотреть под ноги, когда вы удирали от бабули, — добавил Андрей голосом, полным злого сарказма.
Удар угодил точно в цель.
— Ты щенок! — взорвался Артист. — Ты не имеешь ни малейшего права указывать мне, что делать! — бескровные губы Артиста тряслись. — Что ты можешь понимать в чувствах человека, узнавшего, что его предали лучшие друзья? — завопил он. — Да, я обратился к тёмной силе, направив ее на эту женщину! Но я не хотел ей зла! — воскликнул он, словно заклиная сам себя. — Это вышло случайно, когда я встретил ее после прослушивания моей симфонии, где узнал, что дело всей моей жизни брошено в урну, втоптано в грязь! И вдруг она тут, передо мной, виновница всех моих бед… Я не сдержался. Я выплеснул на нее всё, что было самое тёмное у меня на душе. Я не знал, чем это закончится! — в отчаянии воскликнул он. — Можете судить меня, я всё равно вас не боюсь!
— На кой черт вы сдались, — тихо проговорил Андрей. — Бабушку это не вернет.
Он хмуро смотрел на застывшего перед ним белого как мел Артиста. Сашка переминался с ноги на ногу с видом человека, которому не дается какая-то мысль.
— А где сейчас флейта? —
Губы Артиста шевельнулись в вымученной улыбке.
— Не знаю. Но пламя вылечило меня от этой страсти, так что хотя бы за это я вам благодарен.
В комнате повисла тишина. Сашке стало нестерпимо жаль этого человека, которому так досталось от жизни. Да еще они добавили — вон, весь в бинтах да пластырях! Поди и лекарствами кололи, подумал Сашка, который панически боялся уколов.
— А почему вы решили снова заняться ее поисками? — мягко спросила Маша.
Лицо Артиста исказила гримаса. Когда он заговорил, голос его был хриплым.
— Я долго лечился… от безумия. Оно посетило меня вскоре после той несчастной встречи, — бросил он взгляд на Андрея, имея в виду роковую встречу на аллее. — Но мне попался гениальный врач, который буквально спас меня, за что я ему бесконечно благодарен. Я вышел из больницы другим человеком. Снова нашел работу, стал заниматься аранжировкой, играл сопровождение. А недавно мне встретилась статья о бешеном успехе одного проекта, антрепризы. Я сделал ошибку, прослушав тот спектакль, потому что безумие вновь овладело мной. Это была та самая флейта… Только я был способен понять истинную магию этой сцены, разгадать секрет успеха. Остальное вы знаете. Я больше не хочу об этом говорить, — внезапно закончил он. — Уходите! Я и так сказал больше того, что вы заслуживаете. Оставьте меня наедине с моей судьбой!
— Вы сами выбрали свою судьбу, когда обратились за помощью к демону, — жестко произнес Андрей.
Артист устало махнул рукой.
— Не надо красивых слов, — сорванным голосом проговорил он. — Я давно расплатился за его помощь, совершив нечто такое, за что мне нет прощения.
Ребята насторожились, но Артист был не в силах терпеть их дальнейшее присутствие.
— Уходите! — он выбросил руку по направлению к коридору. — Оставьте меня! — повторил он.
«Что может быть страшнее убийства?» — подумал Сашка, поворачиваясь за Андреем к двери. Маша несколько замешкалась, но тоже пошла следом. Уже в коридоре она прошептала:
— Этот жест, — Маша наморщила лоб, оглядываясь на оставшегося в комнате Артиста. — Я видела его где-то, совсем недавно видела на каком-то рисунке!
Шагавший впереди Андрей замер на месте. Погруженный в себя Сашка налетел на него, и оба они повернулись к Маше. Одна и та же мысль молнией пронеслась у них в голове.
Рисунки тети Зины! Страшнее убийства только лишение человека собственной воли. Вот она, плата демону! И вот он, незнакомый посетитель из Санкт-Петербурга!
Оттеснив в сторону Машу, Сашка стремительно зашагал назад и с порога, быстро, не отводя глаз от удивленно обернувшегося к нему Артиста, вкрадчивым голосом произнес:
— Совсем забыл, вам привет от Зинаиды Колмогоровой. Она чувствует себя значительно лучше.
Артист, который перебирал на столе какие-то бумаги, застыл безмолвный, неподвижный, похолодевший.
— Кто вы? — выдохнул он, не заметив, как облокотился рукой о клавиатуру синтезатора.
Колонки взорвались какофонией звуков, Сашка сильно вздрогнул. Артист отпрыгнул от стола, в глазах его метнулась паника. В эту секунду к Сашке с одной стороны подлетел Андрей, с другой в проеме двери появилась Маша.