Сотня. Забытый поход
Шрифт:
В Екатеринослав полусотня вошла на третьи сутки. Точнее, их встретили у заставы и прямым ходом отправили на торговое поле, где по осени проходили ярмарки. К удивлению Матвея, процесс сбора войск был организован вполне достойно. Для прибывающих уже были заготовлены дрова и установлены палатки. Имелись также временные коновязи и поилки для лошадей. Но удивление быстро сменилось презрением, когда он заглянул в приготовленную для его десятка палатку.
Старый, протёртый до дыр брезент, треснувший центральный столб, поддерживавший
– Да уж, это государство никогда хорошо жить не будет.
– Ты чего так ворчишь, командир? – сунулся в палатку Егор.
– Да вот думаю, сейчас пойти рожу начистить тому, кто это всё делал, или плюнуть и у костра ночевать?
– А-а, – махнув рукой, протянул опытный казак. – Не рви сердце, брате. Это дерьмо не переделаешь. Айда к костру, погуторим.
– Случилось чего? – моментально подобрался Матвей.
– Да не, все слава богу. Просто там Стремя чегось суетится. Тебе б сходить, глянуть.
Выбравшись из того убожества, что местные власти называли походной палаткой, Матвей быстро огляделся и, приметив командира полусотни, направился к нему. Подъесаул, ругаясь на чём свет стоит, пытался что-то втолковать стоявшим перед ним чиновникам, размахивая руками и тряся жилистым кулаком. Чиновники, сохраняя каменные морды, то и дело быстро переглядывались, но продолжали сохранять надменное молчание.
Подойдя, Матвей прислушался к экспрессивному монологу подъесаула и, вздохнув, негромко подсказал:
– Командир, чего ты на них время теряешь? Они ж те деньги давно уж промеж себя поделили и в кубышку спрятали. Плюнь. Пусть жандармы разбираются. Только рапорт атаману напиши. Уж он им быстро объяснит, с какого конца нужно редьку есть.
– А ты, казак, язык бы придержал, пока беды не случилось, – не выдержав, зашипел один из чиновников.
– Или что будет? – презрительно усмехнулся Матвей, глядя ему в глаза. – Ты, чинуша, никак родового казака напугать решил? Ну, попробуй. Только гляди, чтобы пуп не развязался.
– Пойдёмте, Савелий Игнатьич, – вмешался другой чиновник. – Этих дикарей не переделаешь. Не нравится, так пусть на голой земле ночуют.
– С тех нар, что вы наставили, устанешь после занозы из задницы выдёргивать. Сами на них ночуйте, – не остался Матвей в долгу и, махнув на них рукой, шагнул к подъесаулу. – Кого ещё ждём, командир?
– Терцы подойти должны и семиреченцы, – негромко ответил Стремя. – А ты зря так с этими гусями. Они вроде и чинов невеликих, а пакость какую сделать всё одно могут.
– Мне или войску? – деловито уточнил Матвей.
– Тебе. Для войска у них руки коротки.
– Ну, пусть попробуют. Прямо в постелях и удавлю тварей. Да так, что никто и не поймёт, кто их так. Я, друже, пластун, а не хрен собачий.
–
– Дерьмо это шакалье, а не люди, – фыркнул Матвей, отмахнувшись. – Ты мне вот что скажи, в какую сторону после пойдём?
– Пока не знаю. А тебе что с того?
– Так мне понимать надобно, что за путь у нас будет. От этого и буду думать, как за конями смотреть. Ежели через горы, одно, а ежели иначе?
Вопрос повис в воздухе. Стремя задумчиво покосился в сторону синеющих на горизонте гор и, почесав в затылке, неопределённо пожал плечами.
– А как иначе-то? Особливо ежели в Персию.
– Так по Хазару можно. Вдоль берега. Корабли только нужны будут. А так ещё и быстрее получится.
– Тоже верно. Да только что там наши генералы решат, одному богу известно, – вздохнул подъесаул, разведя руками. – Так что не пытай меня пока. Буду знать чего, сам расскажу. Ступай покуда. За десятком пригляди.
– Так уже. Казаки уж и костёр развели, и воду кипятить взялись. Осталось понять, кулеш самим варить или кошевые займутся.
– Сами варите, – махнул Стремя рукой. – Припасы у нас для похода, а тут мы только собираемся.
– Добре, – понимающе кивнул Матвей и, попрощавшись, вернулся к своим подчинённым.
Узнав, что кашеварить придётся пока самим, казаки развили бурную деятельность. Каждый боец десятка тут же выложил из своего походного сидора все припасы, собранные им жёнами, которые нужно было съесть в первую очередь. Так что на аккуратно расстеленной чистой холстине был собран настоящий пир. Пироги, сало разных видов, колбаса, лук, сухари, варёные яйца, в общем, всё то, что брали с собой в долгую дорогу. Нашлась даже вяленая рыба.
Подвесив над костром пару котелков для чая, казаки расселись вокруг на сёдлах и принялись не спеша, со вкусом обедать. За этим занятием их и застал непонятно откуда взявшийся полицейский полковник. Заметив удивленные взгляды, направленные себе за спину, Матвей развернул в руке нож, которым нарезал колбасу, и, увидев в отражении на клинке знакомую фигуру, едва заметно усмехнулся.
– Присаживайтесь, ваше высокоблагородие. Как говорится, в ногах правды нет, – пригласил он, не оглядываясь.
– Ох, и ловок ты, казак, – рассмеялся полковник, устраиваясь на предложенном седле. Причём сделал он это, не чинясь и не пытаясь поставить себя выше окружающих. – Вот уж не думал, что ты меня только по голосу узнаешь. Да ещё через столько лет.
– Невелика хитрость, – отмахнулся Матвей, демонстрируя ему нож. – Я свои клинки полирую так, чтобы они словно зеркало были. Тогда их и ржа не сразу возьмёт, ежели смазывать хорошо. Вот в том зеркале вас и увидел, когда подошли.
– Однако, – удивлённо хмыкнул полковник. – И вправду ловко.