Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора
Шрифт:
–Я не знаю. Катерина знала, а вот я нет. Меня тогда другим делом озадачили.
–А где можно найти эту Катерину? – спросил Нольман.
–А ты, молодой человек, у него спроси, – старик указал на Максимова. – В 1920 году Катю по его приказу расстреляли. Ныне она в лучшем мире.
–Как расстреляли?
–А как у вас расстреливают?
Максимов развел руками. Время было такое.
–Но сейчас сын барона Рунсдорфа наверняка также ищет в Харькове документы профессора Пильчикова. А вот чем они так интересны немцам спустя столько лет, это предстоит выяснить вам, молодые люди. Но, если можно, я хотел бы знать про это
–Это информация под грифом «совершенно секретно», – сказал Нольман.
Губарев посмотрел на него.
–Я уже слишком стар, молодой человек. Я не люблю большевиков. Но сейчас большевики защищают Россию. И потому я на вашей стороне. Хотя вам решать, молодые люди. Если еще пригожусь, ты знаешь, где меня найти, Володя, – сказал Губарев Максимову…
Глава 4
Архив русского профессора.
За несколько месяцев до событий, описанных в главах 1 и 2.
Берлин.
Дворец принца Альбрехта.
За несколько месяцев до событий, описанных в главах 1 и 2.
Декабрь, 1941 год.
Полковник Фердинанд Фридрих Пауль барон фон Рунсдорф был одним из адъютантов рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Ныне он состоял руководителем отдела в организации «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков»21.
Барон еще в университете увлекся идеями Иоганна Ланца фон Либенфельса, который утверждал, что поколение богов существовало как наиболее ранняя и высшая форма жизни. Божественные существа обладали мощной способностью к телепатии. Чудеса Христа и его магнетические способности и Воскрешение рассматривалось Либенфельсом как доказательство его исключительной природы. Он назвал эту природу электронной. Страсти Христовы Либенфельс называл попыткой пигмеев совершить насилие на божественной сущностью. «Время пришло! – восклицал Либенфельс. – Наши тела покрыты порчей, их не спасет никакое мыло. Жизнь человека никогда не была так убога как сегодня, несмотря на технические достижения. Демоны наступают на нас и миллионы людей гибнут в убийственной войне, развязанной ради личных целей. Дикость звероподобных людей рушит основы культуры».
Но Либенфельс утверждал что следы священного электронного могущества все еще существуют, и присутствуют в старых аристократических династиях Германии. Он говорил об абсолютно правоте ариогерманцев и их будущей власти над миром. Германия не может позволить себе лишиться «золотого руна мира» и вся планета её естественная колония.
Именно увлечение барона идеями чистоты арийской расы и привлекли внимание рейхсфюрера СС к молодому барону Рунсдорфу. Старый барон совсем не признавал этих идей и на этой почве отец и сын часто ссорились.
– Этот Либенфельс, именующий себя бароном, никакой не аристократ, – говорил старый Рунсдорф. – Его зовут Адольф Йозеф Ланц и он не имеет никакого кровного родства с фон Либенфельсами. И предком Ланца был цирюльник, но не барон!
– Но разве дело в этом, отец? В его книгах…
– Дело в том, Фридрих, что теории этого шарлатана сущий бред сумасшедшего. Его рассуждения об утраченном третьем глазе могут понравиться только австрийскому параноику, возомнившему
Барон высказался откровенно об Адольфе Гитлере.
– Отец!
– Я не боюсь говорить правду, сын. И мне больно видеть, как один из Рунсдорфов читает книжонку Ланца «о человеко-зверях22!
– Доктрина энергии лежит в самом сердце арио хритианства!
– Тебе понравились его идеи, сын, ибо ты также погружен в Средние века с рыцарями и аристократами духа. Но время ныне иное, сын мой. Идеи Ланца и того, кто ныне использует эти идеи, приведут ту Германию, что он создает к одному – к краху.
С отцом они так и не нашли общего языка. И старый барон умер, не сумев переубедить сына. Смерть наступила в год, когда Гитлер одержал убедительную победу на выборах в Рейхстаг. Молодой Рунсдорф поступил в СС и был назначен одним из адъютантов рейхсфюрера. Но образование Аненербе и личное знакомство с Гиммлером определило дальнейший путь барона. Вальтер Вюст, профессор философии Мюнхенского университета, занявший пост директора научного куратора Аненербе, в 1936 году назначил барона фон Рунсдорфа руководителем исследовательского отдела средних веков и новейшей истории…
***
С рейхсфюрером Рунсдорф с начала войны виделся редко и никогда не решился бы беспокоить Гиммлера, но обстоятельства того потребовали.
Барон, разбирая архив своего отца, накинулся на интересные документы. Потому настоял на своем праве адъютанта прибыть в резиденцию рейхсфюрера во дворец принца Альбрехта23. Полковник считал своим долгом лично доложить о находке рейхсфюреру.
Гиммлер выделил время для встречи, не смотря на свой плотный график.
– У меня чрезвычайно мало времени, Рунсдорф, – сказал Гиммлер. – Что такое вы там нашли в своем отделе средних веков и новейшей истории24. Неужели это так важно именно сейчас?
– Иначе я не осмелился бы вас беспокоить, рейхсфюрер!
Гиммлер увидел, что барон обижен, пренебрежением к его личности.
«А эти аристократы крайне обидчивы. Все еще думают, что они и есть соль германской земли».
Но вслух Гиммлер сказал иное:
– Я готов вас выслушать, дорогой барон.
– Рейхсфюрер, я нашел важные документы!
– В своем отделе истории? Изучение средневековой истории Германии весьма важно, дорогой барон!
– Это документы не по средним векам, рейхсфюрер! Я обнаружил их не в своем отделе в Аненербе. Это из архива моего отца генерала фон Рунсдорфа.
– Вашего отца? Он ведь умер?
– Да, рейхсфюрер.
– Ваш отец был офицером разведки императора Австро-Венгрии?
– Именно так, рейхсфюрер.
– И что же вы нашли в его архиве, что так важно для рейха сейчас, барон?
– Дело 1908 года, рейхсфюрер. Тогда разведка Австро-Венгрии ликвидировала одного русского профессора. Фамилия его Пильчиков.
– Я никогда не слышал о таком профессоре, барон. Потому прошу вас – ближе к делу. Чем это интересно сейчас?
– Пильчиков профессор харьковского университета. Участник многих научных конференций в Европе прошлого века. Он был на съездах ученых в Париже, Льеже, Берлине, Москве. Пильчикова избрали членом Тулузской академии наук, членом совета Французского физического общества.