Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
– Ладно, мистер Всезнайка, – сказала она. – Начинаю игру на вашей стороне. Можете считать пока, что это вам обошлось даром, но я свое еще возьму. Думаете, не возьму? – Она вызывающе прищурилась и поглядела на меня так, словно я был на другом конце улицы.
Снова заводить дискуссию о деньгах не было времени, и я сказал:
– Надеюсь, что возьмете.
Кажется, я повторил это несколько раз, горячо и убежденно.
– Еще бы. Теперь слушайте. Вы пьяны, и я пьяна, и как раз настолько, чтобы все вам выложить. Такая уж я девушка. Если мне кто понравился, я все расскажу.
Что я и сделал:
– За что Уилсон дал вам пять тысяч долларов?
– Не «за что», а «отчего». От хорошего настроения. – Она откинулась назад, чтобы всласть посмеяться. Потом продолжила:
– Ну слушайте. Он выискивал какой-нибудь скандал, а у меня были факты. Заверенные заявления, свидетельства и всякое прочее, что я приберегла для обмена на живую монету. Уж я такая – выкраиваю мелочишку где только можно. В общем, у меня все это было припрятано. Когда Дональд начал охотиться за скальпами, я дала ему знать, что у меня есть кое-что на продажу, и позволила ему взглянуть на бумажки одним глазком, чтобы он понял – товар стоящий. Товар и правда был стоящий. Потом пошел разговор насчет цены. Он был не таким скрягой, как вы, – таких я в жизни еще не видала, – но сперва немножко заупрямился. Так что дело застопорилось. А вчера я решила поднажать. Позвонила ему и сказала, что у меня есть другой покупатель и, если товар ему нужен, пусть является вечером либо с пятью тысячами наличными, либо с заверенным чеком. Я ему, конечно, баки забивала, но он в таких делах плохо разбирался и заглотнул крючок.
– Почему в десять вечера? – спросил я.
– А почему нет? Нормальное время, не хуже любого другого. В таких переговорах главное – назначить точный час. Ах, да, вы хотите знать, почему наличными или заверенным чеком? Ладно, скажу. Все вам скажу, что хотите. Уж я такая. И всегда была такая.
Тут она задержалась минут на пять, объясняя мне в подробностях, какая она, и как она всегда была такая, и почему. Я поддакивал, пока не сумел вставить:
– Ладно, так зачем было заверять чек?
Она прикрыла один глаз, помахала пальцами у меня перед носом и ответила:
– Чтобы он не мог приостановить выплату. Потому что товар, который я продала, ему не годился. Хороший был товар. Слишком хороший. Если бы он опубликовал эти бумажки – его старик сел бы в кутузку со всеми остальными. Папаша Илайхью увяз бы глубже всех.
Я посмеялся с ней, пытаясь разогнать пары джина, клубившиеся у меня в голове.
– А кто бы еще погорел? – спросил я.
– Да все, будь они прокляты. – Она небрежно отмахнулась. – Макс, Лу Ярд, Пит, Нунан и Илайхью Уилсон – все, пропади они пропадом.
– Макс Талер знал, что происходит?
– Конечно нет. Знал только Дональд Уилсон.
– Это точно?
– Точнее некуда. Вы что думаете, я звонила на всех углах?
– А как вы считаете, кто теперь про это знает?
– Не интересуюсь, – сказала она. – Я просто хотела сыграть с ним шутку. Он не стал бы пускать в ход этот товар.
– А вам не кажется, что ребятки, секреты которых вы продали, не поймут ваших шуток? Нунан пытается
– Так точно, сэр, – сказала она, – и тут я с ними согласна.
– Скорее всего, вы ошибаетесь, но это неважно. Если Нунан нашел в кармане у Дональда Уилсона ваш товар и узнал, что вы продавец, он, ясно, решил, что вы с дружком Талером переметнулись на сторону старика Илайхью.
– Он же понимает, что старик Илайхью на этом горит не меньше других.
– А что же все-таки вы продали Дональду?
– Три года назад они тут строили новое здание муниципалитета, – сказала она, – и никто из них при этом не обеднел. Если бумаги у Нунана, он сразу сообразит, что старик Илайхью на этом замазан, как все, а то и посерьезнее.
– Это не имеет значения. Он сразу решит, что старик задумал выпутаться в одиночку. Уж поверьте, сестренка, – Нунан и его дружки считают, что вы, Талер и Илайхью сговорились их утопить.
– Мне плевать, что они там считают, – упрямо заявила она. – Это была просто шутка. Я так задумала. Так оно и было.
– Вот и славно, – согласился я. – Значит, пойдете на виселицу с чистой совестью. Вы видели Талера после убийства?
– Нет. Но Макс не убивал Дональда, хотя и был поблизости.
– Почему?
– Много есть причин. Во-первых, Макс не стал бы делать этого своими руками. Он нашел бы кого-нибудь, а сам был бы далеко отсюда и с железным алиби. Во-вторых, у Макса револьвер калибра 9, 65 и тот, кому он поручил бы эту работу, стрелял бы из пушки не слабее. Что это за профессионал с калибром 8, 13?
– Тогда кто стрелял?
– Я вам рассказала все, что знаю, – пробормотала она. – И то слишком много.
Я встал:
– Нет, вы мне рассказали ровно столько, сколько надо.
– Вы что, уже знаете, кто его убил?
– Угу. Хотя надо уточнить еще кое-что, прежде чем я буду его брать.
– Кто это? Кто? – Она вскочила, внезапно почти протрезвев, и вцепилась мне в лацканы. – Скажите, кто.
– Потом.
Она отпустила лацканы, заложила руки за спину и расхохоталась мне в лицо.
– Ладно. Не хотите – не надо. А на досуге погадайте, сколько правды было в моей истории.
Я сказал:
– Сколько бы ни было – спасибо. За джин тоже. И если Макс Талер для вас что-нибудь значит, вы бы шепнули ему, что Нунан пытается его зацапать.
5. Старик Илайхью согласен поговорить толково
Было почти полтретьего ночи, когда я добрался до гостиницы. Вместе, с ключом ночной дежурный передал мне записку с просьбой позвонить по номеру Тополь 605. Я знал этот номер. Это был телефон Илайхью Уилсона.
– Когда звонили? – спросил я дежурного.
– Около часу ночи.
Похоже было, что дело срочное. Я вошел в будку и набрал номер. Секретарь старика попросил меня немедленно приехать. Я обещал поторопиться, сказал дежурному, чтобы он вызвал мне такси, и поднялся к себе глотнуть виски.