Сотрудник отдела невидимок

Донской Сергей Георгиевич

– Лейтенант Агата Дичева. – Взявшись за подол, она слегка присела, изобразив нечто вроде книксена. – Или просто Агата.

Лицо Юрьева оставалось каменным.

– Из Варны?

– Прямиком из Софии.

– Совет по сигурносста? – предположил Юрьев по-болгарски. – Министерство на вътрешните работи?

– Национальная разведывательная служба, – отчеканила Агата по-русски.

– Черт!

– Чем вас не устраивает НРС? Вы что-то имеете против болгар?

Много чего, подумал Юрьев. Особенно в последнее время, хотя если вспомнить историю, то русские бились за болгар при Шипке, а болгары в знак благодарности присягали

Гитлеру. Впрочем, хитрый болгарский царь Борис Третий, подписав пакт с Германией, разрывать отношения с СССР не стал. В результате, когда шли сражения под Сталинградом и Курском, в Софии сохранялась советская военная миссия, а наши офицеры мирно прогуливались по улицам рядом с немецкими, выведывая вражеские секреты.

Такое двойственное положение привело к тому, что София наряду с Женевой стала шпионской Меккой, где агенты противоборствующих разведок могли обмениваться ударами, контрударами и информацией. Здесь функционировало так называемое «бюро Клатта», обслуживающее английскую и немецкую разведки, здесь действовали двойные агенты, а завербованных проституток наплодилось столько, что никто не понимал, кто на кого и против кого работает.

Подобная вольница привела к тому, что болгарским спецслужбам удалось снискать самый неприглядный имидж на Западе, оставив позади даже Штази и КГБ. Такой шлейф болгары получили благодаря пресловутому «уколу зонтиком» и покушению на папу Иоанна-Павла II в начале восьмидесятых годов. Никто не сомневался, что обе грязные акции подготовлены и проведены болгарскими спецслужбами… и никто особенно не отпирался.

Спустя десятилетия на здешнем тайном фронте не произошло перемен к лучшему. В 2001 году, согласно новому закону, в сети Интернет были обнародованы фамилии всех секретных агентов и информаторов проклятого коммунистического прошлого. Половину упрятали за решетку, остальные разбежались кто куда, а самые идейные породили волну самоубийств, прокатившуюся по стране. Зато на высших этажах политических и административных структур Болгарии воцарилось такое кумовство, такое коррумпированное паскудство, что опекунам из Евросоюза и НАТО приходилось постоянно оправдываться: мол-де тоталитарное наследие сказывается. А шеф Национальной службы разведки, слишком молодой, чтобы помнить ужасы тоталитаризма, виновато разводил руками и подкладывал законную супругу в постель жены президента, увлекшейся модным нетрадиционным сексом. Его отец той порой завладевал браздами управления болгарским торговым флотом. А десятилетняя дочурка получала в подарок яхты, самолеты и виллы.

Имеет ли Юрьев что-нибудь против болгар? Ничего, кроме здоровенного камня за пазухой. Ведь они, не ограничившись плевками в сторону России, согласились разместить у себя натовские базы с ракетами, нацеленными на Краснодарский край и Северный Кавказ. Они пресмыкались перед звездно-полосатым флагом и ненавидели звезды Кремля. Они стали подчеркнуто чужими. И, глядя на стоящую перед ним болгарку, Юрьев не испытывал к ней братских чувств.

Впрочем, отцовских или просто дружеских чувств он тоже не испытывал. Помимо воли, он видел в Агате женщину. У него давно не было женщин, и ему было очень трудно сохранять дистанцию. В прямом и переносном смысле.

3

– Мне безразлично, с кем работать, – произнес Юрьев, по-прежнему не предлагая гостье сесть. – Болгары ничем не хуже любых других иностранцев.

«Но

и не лучше», – добавил он мысленно.

– Разницы между мужчинами и женщинами ты тоже не видишь? – саркастически осведомилась Агата.

– Вижу, – буркнул Юрьев. – Женщины, как правило, ведут себя неадекватно. Зачем ты морочила мне мозги? А если бы я свернул тебе шею?

– Не свернул бы, – хихикнула болгарка, опускаясь на краешек соседнего кресла.

– Полагаешь, что я делаю поблажки хорошеньким девушкам?

– Нет, судя по тому, как у тебя сверкали глаза. На мне чуть платье не вспыхнуло.

– Ты не платьем рисковала, – сказал Юрьев. – Ты головой рисковала.

Агата целомудренным жестом поправила подол, отчего ее ноги оголились значительно сильнее, чем прежде, и, протиснув сложенные ладони между коленями, пожала плечами.

– Не думаю, – сказала она, загадочно улыбаясь.

– Очень высокого мнения о своей персоне? – нахмурился Юрьев.

– Вот ты хмуришься, а глаза все равно добрые, – пожала плечами Агата. – У тебя не хватит духу применить силу. – В ее угольных зрачках блеснули вызывающие огоньки. – Ты прирожденный джентльмен, не так ли?

– В переводе с английского слово «джентльмен» означает «мягкий мужчина». Это не по мне.

– Значит, ты твердый?

– Тебя это не касается.

– Ошибаешься. Касается. С этой минуты я твоя напарница.

– Гм, – многозначительно кашлянул Юрьев.

– Тебя что-то смущает? – выпятила грудь Агата.

– Сомневаюсь, что мы сработаемся.

– Почему? Я умна, молода, отлично владею русским.

– Это все? – холодно осведомился Юрьев.

– Еще я хороша собой! – не сдержалась Агата.

– Действительно?

– А ты не заметил?

– Нет, – отрезал Юрьев. – Говори, зачем явилась. Я тебя слушаю.

– В шпионских кругах, – кокетливо сказала Агата, – информацию принято выведывать в постели. Почему бы не последовать старой доброй традиции?

Произнеся эти слова, она затаила дыхание, пряча глаза за опущенными ресницами. Это позволяло ей наблюдать за Юрьевым, скрывая волнение. Он некоторое время сидел в кресле, а потом порывисто поднялся. В висках Агаты запульсировала горячая кровь. Выпрямившийся во весь рост Юрьев не позаботился о том, чтобы придержать соскользнувшее с бедер полотенце.

Агата похолодела, словно стремглав катилась по крутой ледяной горке, хотя высоко повисшее солнце светило в комнату поверх верхушек деревьев.

– Только не будь со мной слишком нежным, – попросила она шепотом.

– Не буду, – пообещал Юрьев, рывком поднимая ее с кресла. – Меня не учили нежному обращению с женщинами. А сегодня я так и вовсе готов рвать вас на части.

Это оказалось чистой правдой.

4

– О-о-о! – обессиленно простонала Агата некоторое время спустя.

Подходящий отзыв на пароль «Все, что тебе нужно, это любовь».

Удостоверившись, что с партнерши достаточно, Юрьев пружинисто приподнялся на руках, соскочил с кровати, сходил в душ и, мокрый от головы до пят, молча вытянулся рядом с болгаркой. Выражение его лица сохраняло каменную непроницаемость истукана с острова Пасхи. Как, впрочем, на протяжении полового акта, заменившего Юрьеву физическую и психологическую разрядку.

– Я тебе не понравилась? – обеспокоилась Агата, отрывая растрепанную голову от подушки.