Сотрудник отдела невидимок
Шрифт:
– Точки соприкосновения? С террористом?
– В досье Казаева говорится, что он активно участвовал в различных переговорах, однако активного участия в боевых действиях не принимал.
– Каково же было его участие? Пассивное? С автоматом в руках? Он невинная овечка? Агнец божий?
– Нет, конечно, нет, – опомнилась Агата. – Не повышай голос и не сверкай глазами, дорогой партнер. В конце концов, я прибыла в Албену для того, чтобы обезвредить Казаева. Ты ведь знаешь, что он здесь?
– Догадываюсь, – ответил Юрьев уклончиво.
– Завидная интуиция!
– Интуиция ни при чем.
– Эту? – Агата приподнялась на локте, чтобы растопырить пальцы перед глазами Юрьева.
– Нет, – возразил он, не поднимая взгляда. – Другую руку.
– Какую?
– Принадлежащую… точнее, принадлежавшую мужчине…
Скупой рассказ об утреннем происшествии парализовал Агату. Вытянувшись на своей половине кровати, она не шевелилась и не перебивала Юрьева, а когда он, не поделившись своими догадками насчет яхты, умолк, прошептала:
– Значит… Значит, по-твоему, англичане охраняют Казаева?
– Англичане, американцы, турки, болгары… Какая разница!
– Есть разница! – оскорбилась Агата, села к Юрьеву спиной и обхватила колени руками.
Не стоило ставить турок и болгар на одну доску. Несмотря на призывы европарламентариев к политкорректности, национальный вопрос не утратил своей остроты в этом регионе. Турки не любили болгар, а те отвечали им взаимностью. Не удивительно. Каждый болгарин хранил генетическую память о войнах и геноциде. Гуманная мораль призывала прежних врагов забыть распри и обменяться рукопожатиями, но турки по-прежнему посматривали на соседей свысока, как на вассалов, а те видели в них безжалостных оккупантов. Атмосфера в этом регионе всегда была взрывоопасной. Достаточно искры, чтобы межнациональные распри вспыхнули с новой силой.
– Турок вычеркиваем, – сказал Юрьев. – Или болгар. На твое усмотрение. Продолжай, пожалуйста. Где Казаев? Как до него добраться? Что мы должны сделать?
– Скоро узнаешь, – глухо произнесла Агата. – Но сначала я должна тебе кое в чем признаться.
– Только не говори, что полчаса назад ты рассталась с невинностью.
Подначка не возымела действия. Не глядя на Юрьева, Агата поведала о разговоре с человеком, назвавшимся сотрудником «Ми-6». Про то, как ее усыпили наркотиком и снабдили «жучками», она умолчала. Не хотелось предстать в глазах напарника неопытной дурой. Завершив рассказ, Агата обернулась и тихо сказала:
– Самое неприятное, что в Софии мне тоже порекомендовали не слишкому усердствовать.
Юрьев встал, натянул штаны и принялся прохаживаться по комнате, выискивая местонахождение микрофонов. После повествовании о загадочном господине Сидорове возникла твердая уверенность в том, что гостиничный номер прослушивается. Остановившись напротив Агаты, Юрьев критически посмотрел на ее ювелирные украшения. Больше на болгарке ничего не было, и она истолковала пристальный взгляд по-своему:
– Не хочешь продолжить допрос с пристрастием?
– Сгораю от желания, – пробормотал Юрьев. – Знаешь, Агата, я и сам не прочь потянуть кота за хвост.
– Кота? – кокетливо переспросила она. – Или кошку?
Пришлось поощрительно потрепать ее по щеке. Агата поспешила встать, предлагая руке Юрьева сместиться куда-нибудь еще. Он это сделал, но упругость теплого женского тела ощущалась
– По правде говоря, я приехал сюда отдыхать, а не работать, – сказал Юрьев, не переставая коситься по сторонам. – Конечно, я готов выполнить поручение, но проявлять излишнюю инициативу не намерен.
– Как скажешь, – пожала плечами Агата. – В данном случае мне приятнее угождать тебе, а не шефам.
– И ты умеешь это делать, – произнес Юрьев голосом, лишенным малейшего намека на признательность.
– Я еще много чего умею, Иван.
– Не сомневаюсь.
– Только не думай обо мне плохо, – спохватилась Агата. – Просто ты мне нравишься. Очень.
– Ты мне тоже, – сказал Юрьев, уставившись в проем балконной двери.
Безоблачное небо, оттененное пышной зеленью, было ярко-голубым, но не радовало взор. Опасность, притаившаяся где-то рядом, была слишком велика, чтобы восхищаться красотами природы и наготой женского тела. Птичий щебет, музыка и веселое разноголосие на улице лишь подчеркивали хрупкость идиллии. Юрьев взял со стула футболку и натянул ее через голову.
– Почему ты одеваешься? – встревожилась Агата.
– А ты почему до сих пор голая? – парировал Юрьев. – Приводи себя в порядок и ступай за купальником. Мы отправляемся на море.
– Но я не кончила!
В данной ситуации упрек прозвучал не только комично, но и несправедливо. Тем не менее Юрьев решил не заострять внимание на двусмысленности реплики.
– Тем лучше, – невозмутимо произнес он. – Будет о чем побеседовать во время прогулки.
– Почему бы не продолжить беседу здесь? – заупрямилась Агата.
– Потому что на свежем воздухе думается лучше. Ступай. – Юрьев указал на дверь. – Через пять минут встречаемся у центрального входа.
Не скрывая своего неудовольствия, Агата подчинилась. Но вышла из отеля она не через пять минут, а через пятнадцать. Такова была ее маленькая месть. Вот и рассчитывай после этого на женскую благодарность!
Глава восьмая
1
Когда Господь Бог решил разграничить мир, все народы присутствовали при этом, за исключением болгар, которые в тот день допоздна работали в поле, пожиная урожай. Оценив их усердие, Бог придержал для них райский кусочек земли в самом сердце Балканского полуострова, где они и обосновались. Конечно же, это только красивая легенда, но выглядит она вполне достоверно, когда неспешно прогуливаешься по золотой песчаной полосе, протянувшейся между зеленой линией гор и синей равниной моря. Неописуемая красота. Пробирает до глубины души.
– Мне здесь нравится, – мечтательно сказала Агата.
– Мне тоже нравилось, – произнес Юрьев. – До сегодняшнего дня.
Реплика осталась без внимания.
– Болгария – прекрасная страна, удивительная, правда? – тараторила Агата. – Албена ничем не уступает лучшим мировым курортам. Взгляни на этот отель, он напоминает ацтекскую пирамиду.
– Никогда не видел ацтекских пирамид.
Юрьев демонстративно зевнул.
– Я тоже, но это не имеет значения, – отмахнулась Агата. – Главное, что тут все как в сказке.