Совершенно секретное дело о ките
Шрифт:
— Чего даст.
Афанасьич прытко поспешал, даже не спросив, где торговая точка. Видно, знал туда дорогу.
— У вас кобыла молодая ногу сбила, рана на задней ноге.
— Черная?
— Да.
— Чайка… хорошая лошадь, выносливая, — сказал Аникей.
— А у нас вот якутские лошадки. Всего-то три. Два коня и мерин. Один, правда, жеребец — тот лихо-ой, и ни одной кобылы.
— А где наши-то? — вдруг дошло до Аникея.
— Вы ж их не стреножили, ответил Николай. — Жеребец и увел ваших кобыл,
Тайга, Чайка и высокий черный жеребец, совсем не похожий на якутскую лошадь, резвились на поляне.
— Д-да… знать, не шибко устали, — протянул Аникей удивленно.
— Природа, она свое берет…
— А кони?
— Вон… за домом.
За домом на берегу реки мирно щипали траву Орлик и Серый.
— Да не бойтесь, отсюда они никуда не убегут, — успокоил Николай Маркова. — Долго еще вам идти?
— Смотря как идти.
— А у нас ни одной кобылы, — гнул свое Николай. — И обменяться ни с кем нельзя. А в тайге без лошади как?.. Лучше рыбу на жареху пустить, а?
Аникей собрал наколотые дедом дрова и понес их в дом.
— Сковородка есть?
— Есть, — ответил Аникей. — Только масла нет.
— Я сейчас. — Николай бросил рыбу на стол и побежал домой за маслом.
«Что ж он про кобыл намекал?» — соображал Аникей.
Рыба была готова, а дед все не приходил.
— Встретились знакомые, — махнул рукой Марков.
— Я ведь веттехник сам, — гнул свою линию Николай, — ногу бы Чайке мы враз вылечили. А?
— Что?
— Продайте Чайку. Я вижу, что она у вас пропустовала. А нам так жеребенок нужен… Куда ей сейчас идти, только загубите лошадь.
— Это не я решаю. Решает начальство экспедиции. А начальство далеко.
— Я видел, груза у вас мало, двух лошадей хватит…
«Двух! — вдруг обожгло Маркова случайно вылетевшее слово. — Двух, двух… двух…»
С шумом ввалился Афанасьич, сбросил у порога тяжелый рюкзак.
— Отоварился!
— Долго что-то гулял…
— Давно не виделись.
Дед выложил на стол хлеб, консервы, достал две бутылки вина. Потом вытащил из-за пазухи бутылку водки и поставил персонально перед Марковым.
— Это лично тебе. Говорит Магда: передай, мол, от меня своему начальнику. Приду вечером знакомиться. Еще с прошлого завоза хранится. Уважает!
— Ну уж! — смутился Марков.
— Еще шире стала! Надо же! — восхищался дед.
— Ты что, толстых любишь? — спросил Марков.
— Хм… гм… — закашлялся дед. — Половина мужиков любит толстых, а другая половина тоже их любит, только не признается.
— Ну, значит, я не отношусь ни к той, ни к другой половине, — засмеялся Аникей.
— А к какой?
— К третьей! Я люблю средних.
— Средних не бывает, — категорично отрубил дед.
— Значит, тонких, —
— Так тощие со временем все равно толстыми становятся, какую ни возьми.
— В перспективу начальник смотрит, — поддержал деда Николай.
— Ладно вам! — сказал Аникей, — Разливайте.
Афанасьич достал кружки. Открыл бутылку.
— Эх! — сказал он и почему-то посмотрел железную кружку на свет. — Все поле вел трезвую жизнь, почитай, боле ста дней…
— Сейчас не грешно, — сказал Николай.
Они чокнулись. На большой сковороде аппетитно лежали золотистые зажаренные целиком хариусы.
Аникей принялся открывать банку компота.
— Мы купим у вас Чайку, — опять начал Николай.
— Зачем? — уставился на него дед.
— Она ногу сбила, — объяснил Аникей. — Дальше ей не идти. А они вылечат…
— Я еще утром, пока вы спали, рану промыл и замазал.
«Смотри-ка, — подумал Аникей, — молодец».
— Как же мы недоглядели? — огорчился дед.
— Разве за этим углядишь? Много мы чего в жизни не доглядели.
— Да не переживай, Никей!
— Рация работает? — спросил Марков у Николая.
Тот посмотрел на часы.
— Вот сейчас как раз связь. А второй срок в семь вечера.
— Вы пока продолжайте, — встал Аникей из-за стола, — а я на почту. Отобью начальству телеграмму. Да и письма, кстати, сдам.
Он ушел.
— Заморились наши коньки-горбунки, — сетовал хмельной каюр. — Вот уж истинно горбунки — горбатились-то как лошади!
Здание почты на севере найти всегда легко — надо только посмотреть, у какого дома стоит мачта-антенна. Аникей мигом сориентировался.
Почта занимала крохотное помещеньице. Одна комната разделена барьером — место для посетителей и служебное отделение. Во второй комнате радиостанция. Она же и жилая комната: постель и стол — вся обстановка. К радиостанции примыкает кухня с печкой.
Аникей перегнулся через барьер, заглянул в комнату.
— Здравствуйте, — сказал он.
Навстречу поднялась тоненькая высокая девушка в синем спортивном костюме. Длинные черные волосы аккуратно перехвачены лентой.
— Здравствуйте. С приездом! — весело сказала она.
— Спасибо. Бланк радиограммы можно?
Она протянула пачку бланков.
Он сел за стол писать телеграмму. Она же разбирала пачку писем, которые он сдал ей, и выписывала квитанции.
Что-то в ее лице смутило его, и он никак не мог сосредоточиться.
«Удивительно красивая, — думал он. — Или я просто одичал, четыре месяца ни одного женского лица…»
Перо было сломанным, он взял другую ручку.
«Прошу вашего разрешения связи возникшей необходимостью передать двух лошадей отделению совхоза Ольховке и телеграфировать балансовую стоимость Чайки Тайги Марков».