Совершенно замечательная вещь
Шрифт:
– Просто удивительно, как быстро ты разобралась, – без особого энтузиазма пояснила Майя.
– Учитывая, как я туплю во всем остальном? – толсто намекнула я, мол, год ходила вокруг да около, пока мы наконец не стали встречаться.
Я перегнулась через ее ноутбук и поцеловала Майю.
– Ты слегка манипулятор, ты в курсе?
– Зато ты у нас никогда в подобном не замечена.
– Давай решим позже, – предложила Майя.
На следующее утро я должна была лететь в Лос-Анджелес на съемки ночного шоу, как договорился мистер Скемпт. Пусть нам больше не
Той ночью я мало спала. Не потому, что могла тусоваться до утра, просто рейс вылетал в шесть, вставать надо было в половине пятого. Ужас. Я не могла спать в самолетах. По крайней мере так я думала.
Итак, мы с Энди вошли в самолет и отправились по своим местам. Мы летели не рядом, и мое оказалось почти в самом хвосте. Обнаружилось, что его уже кто-то занял и поблизости свободных мест нет. Мы исполнили танец «сравним билеты», было 5.45 утра, мы с вечера не ложились, искренне хотели умереть, но наши посадочные талоны совпали. Я позвала самого бодрого бортпроводника в истории, и он с широченной улыбкой сообщил мне, что я полечу первым классом!
Меня привели обратно в переднюю часть самолета, и я плюхнулась рядом с лысеющим мужчиной средних лет – такие обычно и летают первым классом. Не успели мы подняться, как мне уже принесли «мимозу», но маленький телевизор, встроенный в переднее сиденье, оказался сломан и показывал настроечную таблицу. Я запостила его фото в твиттер и написала:
@AprilMaybeNot: Лечу в Лос-Анджелес, нечаянно попала в бизнес-класс. Но раз телик не работает, верните мне за него деньги (и плевать, что я их не платила)!
Как новоиспеченная звезда соцсетей, я обязана была извещать мир всякий раз, как сталкивалась с какой-то мелкой проблемой!
Вскоре после взлета выяснилось, что не спала я не из-за самолетов, а из-за неудобных кресел. Это же кресло буквально превращалось в кровать. Бизнес-класс, детка.
Мы приземлились всего за пару часов до съемок и хотели быстро проскочить аэропорт, но какие-то студенты узнали нас с Энди, и каждый захотел лично с нами сфотографироваться.
В итоге отец Энди вытащил нас из толпы и повел в сторону выдачи багажа. У основания эскалатора стоял один из тех встречающих парней с табличкой. Надпись гласила: «Маршалл Скемпт» (папа Энди), что немного меня разочаровало. Тем не менее я сфотографировала его для Майи, осознав, что в суматохе до сих пор не написала ей, мол, приземлилась.
Поездка в студию в основном прошла под крайне оживленную болтовню Энди. Он получал от происходящего намного больше удовольствия, чем я.
Ладно, не совсем так.
Энди обожал зрелища. Он верил в сферу развлечений так, как я никогда не верила. Существует большая разница между простым получением удовольствия от контента и поклонением всему, что творится для создания этого контента. Я все еще воспринимала мои появления
Вот вам сцена из гримерки перед тем шоу.
– Знаешь, Эйприл, не стоит так уж все ненавидеть.
– Ты видел, как я смотрю на чизкейк?
– Ты поняла, о чем я. Единственный раз в жизни нам выпал шанс испытать что-то клевое, а ты выглядишь так, словно тебе в туалет надо.
– Перестань фантазировать, как мне надо в туалет.
– Куча людей убила бы за возможность попасть на экран… делать то, то делаешь ты. Просто взгляни на вещи объективно. С тобой носятся, как со звездой, ты летаешь по стране, мы практически знаменитости, а ты нос воротишь!
– Энди… – Я помолчала, собираясь с мыслями. – Я не смотрю телевизор. Никогда не смотрела. Я понятия не имею, кто тот чувак, с которым нам предстоит общаться. Более того, с появления Карла мне не удается поспать больше пяти часов в сутки, я не люблю самолеты, от роскоши мне становится неловко, жизнь перевернулась с ног на голову до такой степени, что я про свои чертовы месячные забыла, и мне пришлось просить совершенно незнакомого человека раздобыть мне тампоны.
– А в уборной их не было?
– Мне в голову не пришло проверить, я ни разу с таким не сталкивалась.
И вот мы снова смеемся.
– Прости, Энди, я просто не понимаю, что делаю. Из меня словно пытаются слепить совершенно иного человека. Почему именно я? Я практически никто. Но иногда мне это все нравится. Нравится, что люди считаются с моим мнением. Просто… я не уверена, действительно ли оно такое важное.
Энди долго на меня смотрел и наконец выдал:
– Эйприл, как по мне, ты хорошо справляешься.
Я посмотрела ему в глаза, едва не ляпнула очередную глупость, но потом сказала:
– Спасибо, Энди.
В ту ночь для меня все изменилось. После разговора я кое-что поняла: я никогда не полюблю индустрию развлечений так, как Энди, но он прав, это удивительная возможность. И моя незаинтересованность давала мне некую силу. Я, честно говоря, не знала, есть ли разница между тем, чтобы выступать в кабельных новостях и в ночном шоу. Для меня телевизор был телевизором. Я понятия не имела, что собираюсь сделать нечто важное. И благодаря всему этому – практике выступлений, иммунитету к власти и очарованию экрана – я внезапно стала довольно неплохо держаться на съемках.
Вот как все прошло той ночью. (Забавно, я могу дословно воспроизвести некоторые разговоры, потому что в тот момент на меня была нацелена где-то дюжина камер.)
– Поприветствуем Эйприл Мэй и Энди Скемпта, первооткрывателей нью-йоркского Карла!
Под шум аплодисментов мы появились на площадке. Обычно нас звали в новости, поэтому все казалось немного непривычным.
– Как прошла последняя неделя?
В основном Энди всегда держался на вторых ролях, поэтому я начинаю:
– Довольно странно, Пат. Даже очень странно.