Совершенство
Шрифт:
Сяо Ми слышит тяжёлые шаги и отмирает. Заколки летят куда-то в угол. Девушка распускает волосы и прижимает к груди. Те намокают и прилипают к коже. Шень опускается так, чтобы вода доходила до нижней губы.
Дверь медленно открывается. Чу-Чу загораживает собой хозяина дома и кидает на госпожу взволнованный взгляд. Сяо Ми быстро собирает перед собой столько пены, сколько возможно, и кивает женщине.
Служанка не успевает даже отойти, как господин Фэн нетерпеливо отталкивает ту и выгоняет за дверь, понося «дрянную старуху» за излишнюю дерзость.
— Дорогая жена, позволь присоединиться, — наполовину спрашивает, наполовину ставит перед фактом мужчина,
Сяо Ми старательно выдавливает на лице впечатление и смущение. Наконец, всё тело господина Фэна до пояса оказывается скрыто водой и пеной, и девушка облегчённо выдыхает.
Господин Фэн закрывает глаза и на время замолкает. Сяо Ми напряжённо вглядывается в его лицо, пытаясь понять, что ей делать дальше. Чужая нога под водой касается её стопы, и она прижимает к себе колени так сильно, как это возможно.
— Госпожа Фэн, думаю, эта ванна — прекрасное место для нашей первой ночи, — мужчина задумывается, — настоящей, — подмигивая, добавляет он.
— Правда, господин? Я так не думаю.
— Почему же?
— Ты ведь сам сказал, что очень устал… Я ни в коем случае не отказываюсь! Просто предлагаю для начала отужинать, а затем перебраться в твои покои. Тем более, — томно говорит девушка, — ты же понимаешь, мне нужно время подготовиться…
Господин Фэн, не успев расстроиться от слов жены, активно кивает — идея супруги кажется ему даже более заманчивой и удачной, чем собственная.
— Тогда, мой муж, поступим так: ты помоешься и прикажешь накрыть на стол, а я подойду чуть-чуть позже, — Сяо Ми игриво подмигивает и улыбается.
Мужчина, продолжая неистово кивать словам жены, наспех обмывается и, как большая неуклюжая жаба, выпрыгивает из ванны.
— Фух… Чу-Чу! — кричит Шень, после того как остаётся одна в ванной комнате.
— Да?
— Ты всё слышала?
— Да.
— Хорошо, — Сяо Ми подтягивается на руках и наваливается на бортик, — подай мне, пожалуйста, полотенце, и можешь идти.
— Дорогая жена, можем ли мы, наконец, пойти в комнату?
— Дорогой муж, не ёрзай, пожалуйста, ещё чай.
— Дорогая жена, я не хочу чай.
— Дорогой муж, это для бодрости, о тебе ведь беспокоюсь.
— Дорогая жена, ты во мне сомневаешься?
— В тебе — нисколько, а вот в том, что ты после такого количество еды как обычно не заснёшь сном поваленного медведя, я сомневаюсь.
— …
— …
— Ну, ладно, уговорила.
— Голова кружится…
— Всё хорошо, дорогой, всё хорошо…
Перед глазами господина Фэна неясные цветные пятна, вытекающие из пустоты и друг из друга, сменяющиеся новыми оттенками. Постель кажется ему ватой, в которую он проваливается целую вечность. Он не видит стен, потому что эти странные цветные пятна закрывают ему обзор, но у него ощущение, что комната шатается, вертится, то странным образом сужается, то расширяется. Перед ним лицо Сяо Ми — прекрасной, чудесной Сяо Ми…
— Сяо Ми… Ах!…
… которая сидит на его бёдрах в одежде, воротник платья которой оттянут вниз, отчего бесконечно длинная шея кажется ещё длиннее, хотя, казалось бы, куда уж. Шень покачивается, сосредоточенная и внимательная, но в то же время какая-то отстранённая, будто пытается не обращать внимания на процесс, будто хочет находиться где-нибудь подальше от этого места и от господина Фэна. Но у мужчины слишком замутнено
Туман перед глазами уже не позволяет различать даже ближайшие предметы.
— Сяо Ми… Х-х-ха-ах-х!… Жена… — хрипит господин Фэн и вытягивает губы, — сю-сюда, сюда…
Шень, наконец, обращает внимание на мужа и хмурится. Господин Фэн видит лицо Сяо Ми в миллиметрах от себя. Оно обрамлено цветными пятнами и разводами. Господину Фэну мерещится усталость и раздражение в глазах жены, но та улыбается, пусть и странно натянуто, а значит, всё в порядке. Девушка поджимает губы, собирая храбрость в кулак, и аккуратно целует мужа. Ощущения смешиваются, и господин Фэн уже мало что понимает. Странное чувство невозможности разобрать звуки, вкус, запахи. Всё это смешивается в какую-то непонятную кашу, которая вместе с порядком надоевшими цветными пятнами, вызывает накатывающую волнами слабую тошноту.
Господин Фэн делает рывок, чтобы углубить поцелуй, но его голова раз за разом только бьётся о подушку, потому что шея ослабла и не способна держать её на весу.
Очередная судорога удовольствия проходится по телу. Чиновник чувствует, как со лба его льётся пот; ему даже кажется, что он слышит звук падающей воды у ушей. Потом наступает холод. Пятна перестают раздражать глаза. Они двоятся, троятся и потухают. Перед тем, как провалиться в глубокий сон, господин Фэн слышит шум платья жены, которая ложится рядом с ним.
Глава 7
На празднике в честь… да неважно в честь чего, возможно, даже и не в честь чего-то, а просто так, собрались всё те же господа, что были и на свадьбе. Собрались так же — в доме Фэн.
Хозяин поместья громко хохочет, повизгивая как свинья, барахтающаяся в грязи, и размашисто хлопает руками, аплодируя шутке весёлого гостя, блеснувшего сходящим на нет остроумием, что предсказуемо после стольки бокалов вина. Шень шумно обмахивается веером, после не слишком умного анекдота закатывает глаза, а после того, как муж в очередной раз не попадает палочками в свою тарелку, громко и забавно фыркает. Платье господина Фэна, как коврик для ног, собрало уже неповторимые отпечатки подошвы обуви всех гостей, пока его длинные полы перекрывали проход за спиной хозяина дома. Дорогая ткань слиплась и пропиталась и необыкновенно редкой настойкой чиновника Линя, и невероятно острым соусом чиновника Мэна, и исключительного великолепия вином почтенного чиновника Яо. Так же, как и большая часть одежды господина Фэна, она, словно маленькое насекомое, прожила один день длиной в жизнь и перестала быть пригодной для чего-либо ещё кроме накрывания цветов на зиму. Помощник господина Фэна, спящий в своей маленькой каморке, вздрогнул во сне и с головой накрылся выбеленным одеялом, прячась от страшной и жестокой реальности, в которой есть несводимые пятна.
Телохранители Бай и У стоят поодаль от пирующих и, облокотившись на выступающий подоконник, обсуждают гостей.
— Ммм… Эх…
— Я тоже думаю, что почтенность чиновника Яо явно напускная и надуманная, — отвечает У, как всегда ловко угадывая мысли коллеги, — не каждый молодняк может так налакаться и ещё танцы танцевать. Я больше скажу, даже не каждый не налакавшийся молодняк может такие танцы танцевать.
— М-да…
— Кстати, да, я не заметил, а ведь точно, госпожа Шень сегодня так раскрепощена. Обычно она такая тихая и незаметная…