Совьетика
Шрифт:
Но в то утро настроение у нее было хуже обычного. Она, что называется, рвала и метала. Правда, молча – такое тоже бывает- , но по выражению ее лица видно было, что к ней сейчас лучше не подходить. Часам к 11, когда она обычно окончательно просыпается, Лида вдруг неожиданно бросила мне:
– Поедешь со мной?
– Куда это ты собралась?
– Как куда? В Ворошиловград, на родину героя…
– Ой… а когда?
– Да хоть на этой неделе. У нас в среду только две пары. Сейчас поедем в кассу, купим билеты. Ну, поедешь?
– А ночевать
– А мы на вокзале….
И я согласилась. Когда я еще туда попаду? Путешествовать «дикарем» по Советскому Союзу было не всегда комфортно, но зато всегда безопасно и интересно.
Из-за того, каким было расписание поездов (а мы не хотели спать на вокзале больше одной ночи) мы выбрали довольно сложный путь, чтобы доехать до Ворошиловграда: с Курского вокзала на тбилисском поезде до на станции Красный Лиман в Донецкой области, откуда, если судить по карте, до Ворошиловграда было совсем близко – значит, должен быть какой-нибудь местный транспорт. Потом провести остаток дня в самом городе, переночевать там на вокзале и на следующий день вечерним поездом отправиться обратно в Москву.
Билеты мы смогли купить без труда – все-таки октябрь стоял на дворе, а не разгар лета. Проблемы начались уже в дороге: таких, как Лида вообще на пушечный выстрел нельзя подпускать к тбилисскому поезду. Конечно, не успели мы еще и до Тулы доехать, а она уже познакомилась с грузинским пассажиром….
…Почему-то если я и говорю в поезде с попутчиком- грузином, он не пытается меня потом увезти с собой в Тбилиси, стянув ночью с верхней полки. Можно сказать, что у Лиды на эти вещи талант. Внизу под нами спала пожилая женщина. Она, видимо, так набегалась в Москве, что даже не слышала, как я посреди ночи отбивала Лиду у знойного генацвале. Он тянул ее за руку вниз, а я – с соседней с ней верхней полки – за другую руку обратно наверх. Победила дружба. Генацвале извинился, но сказал, что все равно обязательно увезет Лиду с собой. И что он о такой голубке всю жизнь мечтал.
– Ну вот, а ты еще все жалуешься, что старая, и что тебя замуж не зовут!- сказала я Лиде, которая все еще пыталась перевести дух после неожиданной вспышки кавказской страсти.
– Да уж нет, Калашникова, знаешь, у него такое имя…Мамука! Меня мать засмеет.
Мамука оказался человеком слова. Утром он проснулся в 6 часов и начал готовиться ко второй попытке. Поэтому когда за окном показался долгожданный Красный Лиман, я что есть мочи завопила:
– Лида, смотри! Вон наши, видишь? Встречают! И Вася пришел…
Мы галопом выскочили из поезда и направились к группе колхозников в дальнем конце перрона, про себя молясь, чтобы поезд поскорее тронулся, и чтобы Мамука не заметил, что «Васи» не обращают на нас никакого внимания. Такой отчаянный джигит не побоялся бы и от поезда отстать, если бы думал, что у него есть надежда!
Поезд тронулся, мы развернулись и направились к билетной кассе.
– Девушка, когда у вас ближайший до Ворошиловграда отходит? – спросила Лида.
– До Ворошиловграда? А от нас никаких поездов нет до Ворошиловграда.
– Как нет?
– А вот так – нет и не было.
– А что же нам делать – у нас уже обратные билеты на завтра до Москвы оттуда?
Кассирша оглядела нас как двух сумасшедших.
– Попробуйте автостанцию.
На автостанции нас ждало новое разочарование – до Ворошиловграда прямых автобусов оттуда тоже не было. Нам объяснили, что можно доехать с пересадкой: сначала от Красного Лимана до Горловки, а в Горловке уже пересесть на автобус до самого Ворошиловграда. При слове «Горловка « лицо у Лиды вдруг стало мечтательным.
– Ой, как здорово! Девушка, а через Артемовск автобус до Горловки пойдет?
– Пойдет, конечно.
Оказалось, что в Артемовске семья Басиных когда-то тоже жила, и Лида даже пошла там в первый класс. С тех пор она не бывала в этих местах, и маршрут автобуса всколыхнул в ней море ностальгических воспоминаний. Лида показывала мне из окна автобуса свою школу, улицу, на которой они тогда жили – я еще в жизни не видела ее такой растроганной.
Внесение изменения в наши планы таким образом не очень нас расстроило. Главное, что мы будем-таки в Ворошиловграде до завтра! А билеты на автобус стоили такие копейки, что об этом не стоит даже и упоминать. Весь день мы провели в автобусах, перeсекая половину Ворошиловградской и чуть не всю Донецкую области. Мы долго любовались просторной степью, аккуратными шахтерскими городками. Никогда мы нe чувствовали себя такими вольными птицами, как в тe дни!
Когда мы наконец добрались до Ворошиловграда, уже стемнело. Автостанция на ночь закрывалась, и мы решили пойти уже сразу устраиваться на ночлег на железнодорожный вокзал. В городе мы никого не знали, и карты у нас тоже не было. Народ объяснил нам, как дойти до вокзала, и мы пошли. По незнакомым широким улицам. Мимо нас пролетали освещенные изнутри троллейбусы, люди в которых ехали по домам. Когда оказываешься в совершенно чужом городе, сначала тебе всегда почему-то кажется, что здесь все не так, как дома, что здесь какая-то особенная жизнь, а на самом деле, конечно, жизнь здесь мало чем отличалась от нашей. Разве что тем, что октябрь здесь был намного теплее, чем в Москве. На деревьях даже еще была листва, хотя и желтая…
И все-таки было недостаточно тепло для того, чтобы хорошо спать на вокзальной скамейке. Мы взяли с собой по одеялу и спали, конечно, во всей одежде, но постоянно откуда-то под него поддувал ветерок, и от холода мы просыпались. На вокзале мы были не одни. Он был полон местными жителями, опоздавшими на последний дизель. Узнав, откуда мы, они удивлялись: "Надо же, из Москвы! И чего это вы тут забыли?» Когда Лида говорила им про родину героя, они автоматически думали, что это мы о Ворошилове, и понимающе кивали.
Какой уж тут сон! Когда всем хотелось поговорить. И больше всех- старику в казацкой фуражке с соседней лавочки. Он договорился до того, что даже не заметил, как в это время вокзальная кошка вытащила у него кусок колбасы из авоськи под лавочкой…. В Москве уже вовсю хозяйничали перестройщики, на улицу с тех самых пор, как Михаил Сергеевич и его команда «просветили» нас, темных, что «эротика – это искусство», по ночам выходить стало страшно – а здесь по-прежнему жили нормальные, спокойные, советские люди… Не город, а прямо-таки именины сердца! Таким он и остался у меня в памяти. А сейчас… да разве сейчас где-то можно ночевать на вокзале безо всяких опасений? Вот вам, бабушка и Мишкин день…