Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог. Том 2. Звуковые фильмы (1930-1957)
Шрифт:
Тебиб долго разглядывал, даже попробовал на язык ее содержимое, поковырял серебряной палочкой и эту палочку внимательно осмотрел; и, наконец, произнес:
— Да, это оно… Это спасение!
И мгновенной радостью осветились напряженно ожидавшие вокруг лица и глаза. Но мукамчи тихо, очень тихо сказал:
— Не надо.
Его не поняли, и тогда он повторил свою просьбу и без огорчения увидел, как вытянулись их лица, как нахмурился тот статный, с умным властным лицом. Да, это лицо было знакомо ему, только он не мог вспомнить, где и когда
Годжук Мерген указал ему глазами на место подле себя и тот сразу понял, осторожно присел.
— Я где-то видел тебя… добрый человек. Ты кто?
— Да, мы встречались, славный мукамчи. Я советник Рахими-хана, имя мое — Багтыяр…
Старик удовлетворенно прикрыл глаза, кивнул, что-то вроде улыбки тронуло его запавшие губы:
— Я слышал про тебя… Ты умен… незлобив… Мне рассказывали. Ты привез лекарство?
— Да, мукамчи.
— Не надо. Что лекарства… Но ты, иноземец, не на своем… месте. Лечись сам. Будь достоин себя.
— Обещаю, мукамчи. Еще я хотел сказать тебе, мукамчи, что туркменов хотят натравить на шахские отряды. Хотят чужими руками взять столицу, чужой кровью купить власть…
Старик открыл глаза, ясно глянул, шевельнул губами:
— Рахими?
— Да, бахши.
— Расскажи брату. Он будет здесь. Будет скоро.
— Расскажу. И вот… — Багтыяр-бег, замешкавшись рукой в кармане, достал, наконец, и положил на безвольную ладонь старика обе половинки своего ножа. — Вот что еще, кроме лекарства, призез я тебе… пока что лишь от себя. Только от себя.
Мукамчи поднес их к глазам, увидел и нахмурился было. Но вот понял и, глядя благодарно и ласково, сказал с трудом, язык уже его не слушался:
— Вот за это спасибо… чужеземец. Я верю тебе. Спасибо… — И повторил: — Будь себя… достоин. Иди.
— А лекарство, о бахши? Может, все-таки…
— Нет. Время его ушло. Иди. Айпарча…
И опять родное материнское лицо склонилось над ним:
— Да, мой Годжук?..
— Айпарча, ты не забыла отдать… отдать дутар Нуркули?
— Нет-нет, разве могу я забыть…
— Отдай. А мы… мы встретимся. Моя смерть — это чье-то рожденье, да… Да, так. Сыграйте потом надо мной его. Его, Салланчак-мукам…
Он замолчал, прикрыв глаза, тихо и часто дыша. Потом забеспокоился, открыл их, поглядел в небо:
— Солнце. Я ждал его… когда же солнце?..
Они расступились, открывая путь его взгляду на восток. Краешек светила уже показался там, в сухой сквозной дымке горизонта, озаряя неярко ее и песчаные волны пустыни — волны, уходящие к престолу мира, в вечность.
Эти волны качали на себе, укачивали век за веком, захлестывали государства и столицы, несли на гребнях своих пыльную пену орд-завоевателей, влекли собою переселенческие арбы и торговые караваны, хоронили и вновь возрождали оазисы. И они же звали теперь с собой, качали-укачивали и его, маленького среди них, как младенец в зыбке, Годжука Мерге-на — звали к невянущей зелени древней родины, к ее неиссыхающим родникам, исцеляющему от всех скорбей
Но он вернулся, и он в нас, как вернулись все, прошедшие во тьме, чьи следы, казалось бы, навечно зализал песок времени, чьи имена поглотила забывчивая земля, а дыханье давным-давно развеялось под бесстрастными небесами. Они не только во вздохе ветра, в крике полуночной птицы, в мерном дрожании струн дутара, рассказывающих о былом. Они в нашей крови, и есть ли что другое, связующее надежней, несмотря на все прихоти времен и нравов?..
Подтверди это, славный мукамчи Годжук Мерген.
Перевод В.Краснова
Реджепмурад Дурдыев
Реджепмурад Дурдыев окончил филологический факультет Туркменского Государственного университета им. Горького, Он автор десятка книг, выпущенных отдельными изданиями в республике. 8 1983 году издательство "Детская литература" выпустила книгу Р. Дурдыева "Орагатды — веселая игра" на русском языке. Все его книги о внутреннем мире подростков, об их романтических порывах, о сложных психологических переживаниях. Произведения Р. Дурдыева отличает индивидуальный стиль изложения.
Реджепмурад Дурдыев — лауреат премии Ленинского комсомола Туркменистана.
ПЕРВАЯ ВЕСНА
1
День подходил к концу. Теплый воздух прохлады не давал, и я весь покрылся потом. Гора арбузов, которые лежали в тележке, не уменьшалась.
— Эй, парень, ты кажется устал. Давай отдохнем, — предлагает мне Гульшен.
— Да нет, что ты. Просто очень жарко, — говорю я.
Прицепленная к трактору Гульшен тележка была доверху нагружена огромными полосатыми арбузами. Стоя внизу, я ловил их и складывал на землю.
Каждый брошенный арбуз казался мне каменным и так больно ударял в грудь, что я еле мог удержаться на ногах. Но это не самое страшное, главное — не уронить, не разбить арбуз, а как я ни старался, несколько штук все же разлетелись вдребезги. У меня от досады даже в горле пересохло. Такие арбузы! Красные, большие, круглые, как шар. А положишь кусочек в рот, так он от сладости тут же растает, как сахар. К счастью, в кузове тележки этих "камешков" оставалось все меньше и меньше.