Советские космонавты
Шрифт:
Павел все-таки добился, чтобы его допустили к прыжкам. Поехали большой группой. Некоторые присоединились просто так, для моральной поддержки. И вот первый прыжок. Последний был полтора года назад. Все волновались, и больше других, естественно, сам Павел. Когда покинул самолет, волнение вдруг улеглось, ушло куда-то.
Приземлился спокойно. Самортизировал сразу обеими ногами, сделал шаг к погасшему куполу, потом попрыгал, похлопал руками по ногам. Все нормально! А со всех сторон бежали товарищи.
— Молодец, Павел!
Потом второй прыжок, третий, четвертый... Всего семь зачетных, и все на «отлично».
Вот почему говорят, что у космоса
...В буднях учебы и тренировок складывалась дружба Павла Беляева и Алексея Леонова. Командир всегда спокоен, сосредоточен, собран. Его помощник, наоборот, подвижен, порывист, горяч. Они прекрасно дополняли один другого.
По вечерам они встречались у кого-нибудь дома и подолгу о чем-то спорили. За стеной комнаты, где они сидели, детский голосок выводил: «Пусть всегда будет солнце...» Там семья Павла Ивановича — дочки и жена Татьяна Филипповна. Он любил слушать, как девочки играют на пианино. Иногда сам садился за инструмент. Глядя на его пальцы — тонкие, чуткие, даже не верилось, что они тысячу долгих часов сжимали штурвал самолета. Побывал в этих руках и штурвал космического корабля.
Помните? «Заря», я — «Алмаз-1». Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Я — «Алмаз-1». Прием». Эти слова прозвучали над планетой 18 марта 1965 года. Передал их с борта корабля «Восход-2» его пилот и командир полковник Павел Беляев.
В этом полете одна из автоматических систем вызвала сомнение. Земля предложила экипажу сажать корабль вручную. Тревожно было в тот день на пункте управления полетом. Сложность положения понимали и те, кто был в космосе. Вот тут и проявились выдержка командира корабля, умение быстро принимать твердое решение.
Они приземлились в районе Перми. Сели в лесу в глубокий снег. Открыли люк. Морозная свежесть обожгла лицо, защекотала в горле. Таежная тишина. Деревья, словно суровая стража, застыли вокруг корабля.,.
Ты знаешь, — сказал он, вспоминая те первые минуты возвращения на Землю, — я как-то явственно ощущаю, что на этом точка не поставлена. Я знаю, что полечу еще.
Его мечта не сбылась. 10 января 1970 года он умер после тяжелой операции.
Сейчас, когда на околоземных орбитах работают его товарищи, космическую вахту в океане песет корабль науки «Космонавт Павел Беляев». Оп всегда на связи с теми, кто трудится на «Союзах» и «Салютах».
НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ, СОЛНЦЕ!
Алексей Архипович Леонов
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Алексей Архипович Леонов. Родился в 1934 году в селе Листвянка Кемеровской
области. Член КПСС. Совершил два полета в космос: первый — в 1965 году, второй — в 1975 году.
Никто не станет оспаривать, что освоение космического пространства — дело сложное, требующее серьезных усилий науки, промышленности, экономики. И конечно же, в столь большом и сложном деле важны последовательность, логическая обоснованность, целесообразность того или иного шага. Таких шагов много. Но сколь ни велико их количество, развитие космонавтики немыслимо без решения проблем, связанных с выходом человека в открытый космос. Для этого требовалось время, нужны были новые знания, неустанный поиск науки, высокое развитие техники и дерзновенная смелость
В 1964 году газета «Сатердей ивнинг пост» писала: «Когда первый человек выйдет из корабля в космос, мы станем свидетелями самого волнующего события... И если этим человеком не будет американец, это огорчит нас всех. Однако если нам внушат, что он должен быть американцем, что, как мы совершенно уверены, он будет американцем, а он вместо этого окажется русским, то просто страшно подумать, как все мы будем деморализованы...»
Понимая всю значимость шага человека в открытый космос, американцы разрабатывали защитный скафандр, автономную систему жизнеобеспечения космонавта, рекламируя каждый узел, каждую деталь в печати и по радио. А на другом конце планеты спокойно и настойчиво, без шумихи и сенсаций готовился старт «Восхода-2». Именно из этого корабля был сделан первый шаг в открытый космос. Шагнул за борт летящего «звездолета» тридцатилетний подполковник ВВС Алексей Леонов.
Родился он в сибирском селе Листвянка, неподалеку от Кемерово. В эти края был сослан его дед. Сослан царским правительством за участие в революции 1905 года. Дед полюбил суровую красоту сибирской земли, бескрайние просторы, несгибаемых, свободолюбивых мужиков-бунтарей, не желающих терпеть гнет и унижение.
Дед был крестьянином, а отец Алексея начинал трудовую жизнь на шахтах Донбасса. После первой мировой войны тоже перебрался в Сибирь. Организовывал там первые коммуны, участвовал в борьбе с колчаковцами, был председателем местного Совета.
Рос Алексей в большой трудовой семье. Шутка сказать — десять детей. Парнишка рос, как и все его сверстники, ходил в школу, вступил в пионеры, затем в комсомол...
Мальчишки его возраста знали, что стоит за словом «война» — голод и холод, затемненные улицы, суровые лица людей. В дневнике Алексея Леонова я читал такие строки: «Лето в Кемерово часто дарит погожие, ясные дни. В один из таких дней мы, семи-восьмилетние ребята, играли во дворе. Вдруг из всех окоп, как по команде, нас стали звать домой. Вбежав в квартиру, я сразу понял: произошло что-то ужасное. У нас собрались соседи. Мужчины были мрачны. На глазах женщин — слезы. Война...
Я думаю, что именно в этот день, 22 июня 1941 года, началась моя сознательная жизнь. Что такое война, я по-настоящему понял, когда однажды забрел на вокзал. Только что подошел санитарный поезд. На перрон и на площадь перед вокзалом вынесли раненых.
Землистые лица солдат, окровавленные бинты, сдержанные стоны. Каким страшным мне все это ни показалось, я и потом часто бегал на вокзал, когда приходили с фронта санитарные поезда. Не из любопытства. Просто эти составы привозили с собой эхо сражений. Потом видел, как на фронт, к Москве, отправлялись полки сибиряков.
Весну 1945 года мы встречали в строю, на параде в честь Дня Победы. Нам, пионерам, доверили в военкомате настоящие винтовки, и мы маршировали с ними по центральной улице города рядом со взрослыми...
Но мне еще предстояло увидеть следы войны, пережитой народом. Увидеть на местах последних боев, ощупать своими руками осколки снарядов, лазить по броне фашистских «тигров» и «пантер», подбитых нашими бронебойщиками, и находить каски советских солдат, пробитые вражескими пулями.