Советский морской транспорт в Великой Отечественной войне

Вайнер Борис Абелевич

Теперь головной шла «Майя». Уголь, которым на Ханко были заполнены ее пустые бункера, горел плохо. [37] Во время обороны полуострова под систематическими обстрелами большая его часть превратилась в шлак. Приходилось заливать его керосином, машинным маслом. Старший механик М. А. Велик делал все возможное, чтобы; поддерживать необходимое давление пара.

Вскоре изменили курс. У острова Гогланд в удобной бухте конвой отдал якоря. Вечером 4 декабря он продолжил движение. Теперь шел в сложной ледовой обстановке. С каждым часом его ход из-за тяжелого льда все более замедлялся. Финские береговые батареи в течение полутора: часов обстреливали почти неподвижные суда. Но успеха не добились. Подоспевший на выручку ледокол «Ермак» освободил конвой из ледового плена и форсированным ходом довел

его до Малого Кронштадтского рейда.

За отвагу и мужество, проявленные при эвакуации войск из Ханко, капитан парохода «Майя» Б. М. Хирхасов и помполит М. Л. Забелло были награждены орденом Красной Звезды, а старший механик М. А. Велик, боцман В. Ф. Якобсон и старший матрос Э. В. Марину - медалью «За боевые заслуги».

Второй конвой на переходе потерял турбоэлектроход «Иосиф Сталин», подорвавшийся на трех минах. С тонущего судна удалось снять 1740 человек {37}.

В итоге эвакуации военно-морской базы Ханко в Ленинград было доставлено около 23 тыс. бойцов и командиров, 1700 т продовольствия, 1000 т боеприпасов, большое количество оружия и военной техники, что явилось немалой помощью защитникам Ленинграда {38}. [38]

В суровую блокадную зиму

8 сентября 1941 г. начался отсчет дней беспримерного отпора защитников города Ленина полчищам врага, охватившим город кольцом блокады. В тот день фашистские войска захватили Шлиссельбург (Петрокрепость), вышли к южному берегу Ладожского озера и завершили окружение Ленинграда. 16 сентября они под самым городом, у Стрельни, вышли к Финскому заливу, изолировав в районе Ораниенбаума (Ломоносов) 8-ю армию Ленинградского [38] фронта и Ижорский сектор береговой обороны Краснознаменного Балтийского флота. На южном берегу Невской губы, на участке от Петергофа (Петродворец) почти до Морского канала Ленинградского порта, фашисты установили артиллерийские батареи. Этот единственный порт, остававшийся у торгового флота Балтики, теперь находился, в зоне вражеского артогня. Поэтому все суда из Барочного бассейна, Угольной гавани, районов Турухтанного острова и Хлебного мола, наиболее близких к фронту, были отведены в Гутуевский ковш. Особенно сильно обстреливался район Угольной гавани. Поэтому уголь грузился в баржи только ночью, при полной темноте. Они буксировались к Железной стенке, куда подходили суда для бункеровки. Приемка угля, как и все другие операции по погрузке и выгрузке, производилась силами судовых команд.

С изоляцией войск Ленинградского фронта на приморском плацдарме главной задачей транспортного флота стали воинские перевозки между Ленинградом и Ораниенбаумом, а также между Ленинградом и Кронштадтом. После эвакуации базы Ханко и населенных пунктов островов восточной части Финского залива суда Балтийского пароходства курсировали только на этих коротких сообщениях. Между тем флот к этому времени понес тяжелые потери. Подавляющая часть современных, в основном крупнотоннажных, транспортов погибла. В строю осталось немного судов, которые к тому же нуждались в восстановительном ремонте. Тем не менее их эксплуатационная деятельность была очень напряженной.

Условия же плавания были исключительно тяжелыми. Морской канал, фарватеры до Кронштадта и Ораниенбаума находились под мощным огневым заслоном, проскочить который благополучно, казалось, было невозможно. Самым уязвимым местом был так называемый 114-й пикет. Немецкие артиллерийские батареи, располагавшиеся/ всего лишь в 4 км от фарватера, вели огонь прямой наводкой. А позднее, когда Финский залив покрылся льдом, гитлеровцы ставили мины. Всеми способами старались они прервать эту жизненно важную коммуникацию. Обстреливался не только морской путь до приморских рубежей обороны, но и гавани и причалы Ораниенбаума, рейды и вся территория Кронштадта, не говоря уже о самом Ленинграде: за сентябрь - декабрь противник выпустил по городу более 30 тыс. снарядов [39] {39}. Кроме того, он и все прилегающие к нему районы подвергались ожесточенным воздушным налетам.

Во время предпринятого гитлеровцами в сентябре штурма Ленинграда, в самые критические для него дни, акватория морского порта служила огневой позицией для советских крейсеров и эсминцев, обрушивавших шквал снарядов на немецкие танки, которые атаковали

со стороны Урицка. Еще более грозную силу представляла крупнокалиберная артиллерия береговой обороны и линкоров. Она вела огонь по врагу из районов Красной Горки, Ржевки и Кронштадта.

Стремясь уничтожить Краснознаменный Балтийский флот, гитлеровское командование бросило против него основные силы авиации группы армий «Север». Начиная с 21 сентября в течение нескольких дней подряд Кронштадт подвергался массированным воздушным налетам, в которых ежедневно участвовало до 270 самолетов. Горели деревянные строения, пирсы, взлетали на воздух склады боеприпасов. Весь Кронштадт сотрясался от взрывов. 26 сентября прямое попадание бомб в нефтяные баки в Военном углу вызвало грандиозный пожар. Вспыхнувшая нефть зажгла деревянную пристань, языки пламени спустились на воду. Ветер, дувший со стороны баков, создавал большую угрозу для стоявших поблизости судов. Пароход «Майя», обрубив концы, успел отойти от стенки, а пароход «Бирута», прижатый ветром к причалу, без помощи буксира оттянуться не смог, и пламя быстро охватило все его надстройки.

К концу сентября героическими усилиями армий Ленинградского фронта, частей и соединений КБФ наступление противника на Ленинград было остановлено. В этих решающих боях принимали участие и транспорты Балтийского бассейна. Небольшие суда высаживали десанты в район Петергофа, пароходы «Аретуза», «Астра», «Липна», «Майя», «Отто Шмидт» и другие доставляли на ораниенбаумский плацдарм подкрепления и боевое питание.

С этого времени Балтийский транспортный флот активно занимался перевозками войск и военных грузов. Из-за близости линии фронта приходилось рейсы планировать так, чтобы выход из Ленинградского порта, проход по Морскому каналу и грузовые операции у ораниенбаумских [40] причалов производились в темное время суток. Если разгрузка-погрузка не заканчивались к рассвету, суда уходили на Кронштадтский рейд под защиту боевых кораблей и береговых батарей, а с наступлением темноты возвращались в Ораниенбаум. Однако не всегда удавалось избегать потерь.

В конце сентября пароход «Барта» на переходе к плацдарму был атакован фашистскими самолетами. Судно начало тонуть на фарватере Морского канала. В этой критической ситуации капитан М. А. Фармаковский сумел посадить его на мель вблизи от берега, занятого противником. Но и после гибели транспорт продолжал нести боевую вахту. На возвышавшемся над водой мостике балтийцы оборудовали флотский наблюдательно-корректировочный ноет, который эффективно функционировал до января 1944 г.
– до полного разгрома немецко-фашистских войск под Ленинградом.

13 начале октября 1941 г. в гавани Ораниенбаумского порта от вражеского огня легла бортом на грунт «Астра», тяжело осел на корму «Полярис». Несколько позже получил тяжелые повреждения пароход «Отто Шмидт». Произошло это лунной ночью, когда на темном фоне воды четко вырисовывался силуэт судна. Вражеская береговая артиллерия заметила его и открыла ураганный огонь. На пароходе вспыхнул пожар - загорелись бензин и военные грузовые автомобили. Противник, прекрасно видя цель, усилил огонь, стремясь не дать судну войти в закрытую часть Морского канала. Еще несколько снарядов попало в транспорт. На носовом мостике убило военного коменданта старшего лейтенанта И. П. Золотарева и боцмана П. И. Шехолая. Капитан Н. А. Фафурин, продолжая управлять судном из окутанной дымом ходовой рубки, приказал старшему механику Я. Я. Чиркову максимально форсировать ход, чтобы как можно быстрее выйти из зоны обстрела. Тем временем палубная команда во главе со старшим помощником Л. А. Тарвидом справилась с пожаром. «Отто Шмидт» вскоре вошел в Ленинградский порт.

Много боевых заданий выполнил тогда вооруженный линейный ледокол «Ермак» (капитан М. Я. Сорокин). Обеспечивая транспортную связь блокированного Ленинграда с Кронштадтом и островами восточной части Финского залива, он осуществлял ледовую проводку боевых кораблей и транспортных судов. В ночь на 2 декабря «Ермак» провел из Кронштадта в Ленинград по [41] скованному льдом фарватеру пароход «Вахур» (капитан А. С. Сергеев). На борту судна находились защитники Ханко. Вдоль южного берега Невской губы караван сопровождался отрядом лыжников-автоматчиков на случай возможного нападения противника.