Советы одиного курильщика.Тринадцать рассказов про Татарникова.
Шрифт:
— Достаточно, — сказал я, насладившись зрелищем, и повернулся к риэлторам. — Убого у вас. Потолки низкие. Мне говорили — три пятьдесят, здесь только три метра. Сарай.
— Везде в новых домах…
— Меня не касается, — сказал я. — Стиль не мой. Все буду ломать. Впрочем, это неважно. Я беру.
Зеленая Елена посерела. Я-то ожидал, она мне на шею кинется!
— Вас про наличные предупредили?
— Не вопрос, — бросил я. — Аккредитив в «Дойче-банке» устроит? — Эх, спасибо моей работе, много полезных слов знаю.
Риэлторша
— Нет, не сойдемся! Только наличные. У меня инструкции: только наличные.
— В сумке, — сказал Гена. — Под мостом, полвторого, ночью.
— Извините. Ничего не получится! — Риэлторша прямо-таки светилась от счастья, что сделка сорвалась.
— Аккредитив, Елена, — терпеливо сказал я, усталый похмельный миллионер, — это и есть наличные. Деньги лежат в банке, и вы можете забрать их в любой момент. Вся разница в том, что переносить их из одного места в другое самостоятельно не нужно. Банк выдает наличные при благополучном завершении сделки…
— Извините, — Елена улыбалась победоносно. — Ничего не получится. Рада была познакомиться. Подпишите, будьте любезны.
— Это что? — спросил я.
— Ничего страшного. Акт просмотра квартиры. — Зачем?
— Таковы правила. После просмотра клиент подписывает протокол. Мы показали, вы посмотрели, сделка не состоялась.
Я знал, что прокололся. Только не мог понять — где? — Не расстраивайтесь, ребята, — сказала Леночка в машине. — Вы хорошо держались.
— Да, и послали нас куда подальше.
— Я такого не видела никогда, — сказала Леночка. — Я, правда, таким дорогим жильем еще не занималась. Ведь нас в самом деле выгнали! Как интересно! У меня, — ну, в среднем ценовом сегменте, — покупателей облизывают. Даже если понятно, что покупатель липовый и ничего приобретать не собирается. Таких много сейчас ходит.
— Как это? — спросил я.
— А вот так. Есть такие люди. У них отложено немного денег, — совсем чуть-чуть, на пять квадратных метров хватит, — и они ходят по квартирам, прицениваются, критикуют. Тут перекрытия деревянные, ветхий дом. Там из окон вид отвратительный. Годами могут ходить. Им так жить интереснее. У них такое чувство, будто они дом покупают. У меня их, наверное, человек десять. Ничего, терплю. Хожу, показываю им квартиры. Последний год, кроме этих, вообще никаких клиентов нет.
— Любопытно, — сказал я.
А майор Чухонцев спросил:
— Как ваша пропавшая гражданка Сабурова выглядит?
Леночка рассказала.
— Леха, — это Чухонцев уже по телефону, — пробей по свежим трупам: Елена Михайловна Сабурова. Да, неопознанных тоже смотри. Ориентировочно: двадцать семь лет, метр пятьдесят пять, блондинка крашеная, родинка на левой щеке. Одежда: бежевое летнее пальто, черная юбка, туфли красные на каблуке.
Чухонцев выслушал ответ, повернулся
— Нет вашей Лены по моргам, радуйтесь! Это, конечно, не говорит ни о чем. Может, не нашли просто.
Леночка заплакала, а у Чухонцева телефон зазвонил.
— Чухонцев. Да ты что?! Спасибо, порадовал. Ну, — это уже нам, — у меня новость хорошая. Вылетела позавчера некая Елена Сабурова, 1982 года рождения, из города Киева.
— Куда вылетела?
— На Гоа, — мечтательно сказал Чухонцев.
— Может, другая Елена Сабурова?
— Наша, — сказал Гена. — Нюхом чувствую, наша. Ее по всей Москве с фонарями ищут, а она в океане без лифчика плещется.
Доехали до Кутузовского.
— Спасибо вам, Геннадий, — Леночка сказала и ахнула: — Смотрите! Это он! Ну, который за мной следит!
У подъезда стоял серый человек. Курил, сплевывал, никуда не спешил, машину нашу пока не видел.
— Давай, вперед! — скомандовал Чухонцев.
— Как это?! — ахнула Леночка.
— Вперед, на нас не оглядываться.
— Не пойду я!!! — заголосила Леночка.
— Еще как пойдете! Вперед, прогулочным шагом. Если что — мы прикроем.
Вышла Леночка из BMW и на негнущихся ногах поплелась к подъезду.
— Чухонцев, — сказал я. — А если ее грохнут?
— Посадим убийцу, — пообещал Чухонцев, а сам наблюдал за Леночкой, как за лошадью на бегах: дойдет? не дойдет?
Она дошла. Человек бросил окурок, окликнул Леночку. Протянул ей что-то. Белый конверт. Я заметил, он был в перчатках. Развернулся, пошел прочь.
— Иди к ней, — сказал Чухонцев. — Мы с Толиком за ним. Проверь конверт. На связи.
— «Проверь конверт»! А если там взрывчатка?
— Взрывчатки на вас всех не напасешься. — И Чухонцев вытолкал меня из машины.
Леночка так и стояла с конвертом в руках. Я прощупал аккуратно: тонкий, легкий. Как будто книжечка там лежит…
— Отойди на всякий пожарный.
Она отошла. Я сел на лавочку, аккуратно надорвал пакет. Там лежала потрепанная трудовая книжка на имя Елены Ивановны Копыловой (так Леночку зовут). Я книжку пролистал — чего там только не было! От воспитателя в детском саду до озеленителя московских парков. Последняя запись в книжке — «Элит-недвижимость», риэлтор, — была закрыта вчерашним числом, скреплена печатью; увольнение, как объяснялось, произошло по собственному Леночкиному желанию.
А потом я достал из пакета письмо, отпечатанное на розовом бланке агентства «Элит-недвижимость».
«Уважаемая Елена Ивановна, — было там написано, — благодарим Вас за труд во благо нашего агентства. Сожалеем, что Вы решили расстаться с нашим коллективом. В знак глубокой признательности примите этот небольшой подарок: романтическое путешествие на Гоа. Искренне ваша, “Элит-недвижимость”».
Я пошарил в конверте: действительно, билет. Билет на завтрашний самолет. Обратного — не было.