Совок 2
Шрифт:
За последние два месяца я уже неплохо узнал круг ее знакомых. Других Сергеев, кроме меня, в ее окружении не было. Среди подчиненных тоже. По всему выходило, что этим Сергеем, ради которого она поехала на встречу с Суриным, был я. Должность заведующего отделом легкой и пищевой промышленности обкома и мой интерес к мясокомбинату каких-либо вариантов для иного вывода не оставляли.
Что-то сложилось в моей голове еще вчера. К разговору с Локтионовым картина выглядела уже почти завершенной. Генеральный директор мясокомбината такого значения, как мухинский, был номенклатурой обкома и должен был замыкаться как раз на должность Сурина. С учетом того, что Сергей Викторович Муха
Если взять эту версию за основу, то тогда и все остальные факты выстраиваются в логичную цепь. На встречу Сурин пригласил Соню не в свой обкомовский кабинет, как ему было бы проще. Проще, но хуже. Для него хуже, потому что в обкоме строгий пропускной режим и все посетители фиксируются. Встречаться в ресторане или кафе тоже никак нельзя, ибо для руководителей общепита в этой области Сурин есть царь и бог. А Соня барышня очень эффектная и заметная. Значит, без внимания и долгих пересудов такая встреча не обойдется. Не хотел товарищ Сурин, чтобы эта встреча у кого-то в памяти отложилась! Вот и вытащил он ее на нейтральную территорию в Торг, где Софья и без того регулярно бывает. А потому всегда потом можно сказать, что их контакт носил случайный характер. Соня поэтому и машину поставила через дорогу, так как стоянка перед управлением в этот день была забита. А пока сама она была в здании, тот, кто убивал, выбрал исходное место для «Москвича». Чтобы не оставить моей Соньке ни единого шанса. Наверняка чтобы…
Все это я и поведал Локтионову. Аргументов, чтобы как-то мне возразить, у него не нашлось. Про связь Мухи с Дамиром он знал, а вот Хасаныч с его перевалочной базой и холодильными камерами был ему неизвестен.
Я слишком хорошо отдавал себе отчет в том, куда я залез. Прикинув масштаб хищений и уже известных мне фигурантов, осуществляющих и крышующих эти хищения, я абсолютно не сомневался в том, что нас раздавят еще до того, как мы попытаемся подать голос. Эти ребята притормозят ненадолго свои левые дела и сосредоточатся на нас. Судя по тому, как бесцеремонно они расправились с Соней, процесс уже запущен и команда на уничтожение отдана. И с этим выводом майор тоже не стал спорить.
— Михалыч, я думаю, что верхушка шайки про нас с тобой знает только в общих чертах и непосредственного участия в организации нашей ликвидации вряд ли принимает. Согласен? — собеседник молча кивнул.
— Значит, надо выбить среднее звено и тем самым прервать на какое-то время исполнение нашего приговора. Пока старшие упыри соберут в кучу свои мозги, пока вычислят, что мы, это те самые, кто им нужен, пройдет какое-то время. И мы еще поживем, не особо скрываясь. А потом им еще понадобится подобрать новых организаторов нашей зачистки вместо Хасаныча и Дамира. И это тоже будет нам фора.
Я излагал майору свое видение ситуации, а сам при этом думал, что только Дамиром и Хасанычем я не ограничусь. Если доподлинно подтвердится, что обкомвец причастен к смерти Софьи, судить его буду я. И исполню тоже сам. Локтионову про это говорить не нужно,
— Когда? — сосредоточенная немногословность Локтионова меня порадовала. — И что нужно от меня?
То, что он начал конкретизировать свою роль, не пытаясь при этом руководить, мне одновременно понравилось и насторожило. Он, что, изначально стелет под себя солому на случай провала? Боится, что может пойти паровозом, как организатор двойного убийства? Эта мысль мелькнула и сразу ушла. В любом случае майор пойдет организатором, а не сопливый мамлей. И Михалыч изначально все понимает и, понимая, идет на это. Скорее всего, он еще не свыкся с мыслью, что только что перешел черту. Не нюхали он здесь еще девяностых! Счастливые. Как дети.
— Нужна машина на понедельник, Михалыч. И твоя силовая поддержка, — я не стал прятать своего взгляда, пытаясь рассмотреть реакцию на лице своего старшего инспектора, — Если с машиной получится раньше, то совсем будет хорошо. И, если у тебя случайно завалялись левые номера, пусть они тоже будут.
Локтионов напряженно слушал и при упоминании о номерах, машинально кивнул. Все-таки хорошо иметь дело с профессионалом, и понимание есть, и необходимая заначка нужных аксессуаров всегда найдется. Наверняка, как и у меня в той жизни, да и у любого толкового опера, у него есть оперативные номера. И, уверен, что это не те, за которые он расписался. Тырить знаки с машин, которыми пользуются люди, я не буду. Не то, чтобы людей жалко, просто лишний риск ни к чему.
— Завтра к вечеру найду я машину, — старшой еще больше напрягся и задал мучавший его вопрос, — Оружие у тебя есть?
— А зачем нам оружие? — сделал я удивленное лицо, — Чать не преступники какие мы с тобой, Михалыч! Нам не надо никакого оружия. Доброе слово и есть наше оружие, Михалыч!
Я сейчас, действительно, не шутил и не лукавил. Потому что не собирался я применять никакого оружия. Это я еще вчера решил, когда лицо Сони простыней накрыли. Без оружия обойдусь. Если только совсем немного ножиком. Для большей искренности в ответах. Уж больно много вопросов у меня накопилось.
— Сергей, ты не горячись! Я все понимаю, херово тебе, но ты все-же голову не теряй! — в глазах Локтионова проявилось участие, — Я это к тому, что есть наган и «Вальтер». Наган старенький, но к нему патроны есть. А к «Вальтеру» всего полтора магазина. Там патроны немецкие, найти трудно, — битый жизнью, женой и системой язвенник смотрел на меня как на свою собаку, у которой отказали ноги, но ее жалко усыпить.
— Херово. Ты, майор, даже помыслить не можешь, как херово! Только ты не беспокойся, я знаю, что говорю и, что делаю. А стволы не нужны, ты их даже не доставай из своих захоронок, мы так все сделаем. Ты лучше машиной озаботься.
Михалыч смотрел на меня, словно впервые видел и я чувствовал, что он хочет, но стесняется меня о чем-то спросить. Я даже знал, о чем, но помогать ему не хотел и пожелав выздоровления, пошел на выход.
На разводе Слон впервые забыл обо мне. Разгильдяям и волокитчикам доставалось на орехи по первое число, но привычное уже глумление в мою сторону, сегодня меня минуло. После завершения совещания ученые инспектора второй смены потянулись на выход. Встал со своего стульчика и я.
— Корнеев, ты останься пока! — глядя куда-то в сторону селектора, скомандовал Слон.