Совок – 3
Шрифт:
– Почему Копылов и Герасин? Какие у тебя с ними дела? И почему они к тебе сюда ходят? – главный следак нашего РОВД смотрел на меня почти просительно.
А ведь у него назревает полная жопа. Если протекло к нему, то и до Дергачева рано или поздно дойдет. И тот у него обязательно спросит. А никакого вменяемого ответа для начальника РОВД у Данилина по этому поводу нет.
Надо как-то успокаивать начальника.
– Товарищ майор, поверьте, ни вам, ни кому-либо еще, нет никакой нужды беспокоиться. Даю слово, что это абсолютно частное дело! – я говорил чистую правду и очень надеялся, что
Не отводя открытого взгляда от его лица, я продолжал оправдываться.
– Алексей Константинович, ну не могу я вам всего рассказать! Это не в моей компетенции. Копылов с Герасиным, мягко говоря, меня не поймут, – привел я самый последний довод.
Майор опять подошел к книжному шкафу, но передумал и бутылку доставать не стал.
– Сергей, может, ты в городское управление переведешься? – повернулся он ко мне.
Тоже по имени назвал. Нехороший признак. Потому что уже перебор.
– Я тебе самые лучшие рекомендации дам и с руководством постараюсь договориться, – без особой надежды смотрел на меня этот некогда железный человек.
Было очень плохо, что я его таким видел. Не простит он мне этого. Хреново!
– Кадры УВД не пропустят, – уверенно обломал я начальника.
На фига мне сейчас эти карьерные пертурбации? Вызывающие нездоровый интерес у всех подряд. Кроме того, здесь я уже более или менее освоился и примерно знаю, чего и от кого ждать. Опять же, самая приоритетная моя задача остается прежней – набрать запаса непотопляемости. А, стало быть, самое пока оптимальное для меня, это слиться с пейзажем и не отсвечивать. И вылезти из окопа, только тогда, когда наберу аккордное количество очков. Не раньше. А пока, даже без предложенного ничем не оправданного карьерного роста, у меня присутствует явный талант привлекать к себе лишнее внимание. В темном недобром для меня лесу, под названием «городское УВД», с незнакомыми мне аппаратными схемами и интригами мне не выжить, сожрут.
Нет, не надо мне пока в городское УВД.
Выходя из руководящего кабинета, я встретился взглядом с Валентиной. Глаза безупречно исполненной мраморной статуи светились вполне себе живым женским любопытством. А на холеном лице проступил заметный румянец. Видимо, толщина перегородки между приемной и кабинетом шефа не в полной мере соответствовала сегодняшним эмоциям Алексея Константиновича.
До конца рабочего дня меня никто больше не дергал. Даже моя непосредственная начальница Зуева. После вечерней оперативки я приступил к обходу терпил.
У подъезда Гущиных я был около семи вечера. Оба родителя занимателя Дмитрия были тружениками и ловить их дома раньше семи вечера никакого смысла не было.
Присев на лавочку рядом с тетками пенсионного вида, я простодушно начал расспрашивать их на предмет недавней кражи, имевшей место в их подъезде. Поначалу оробевшие при виде милицейского удостоверения бабки, быстро освоились и я только успевал мысленно фиксировать поступающую от них информацию. Доставать бумагу и авторучку я не стал, дабы не осквернять ими доверительной интимности происходящего.
От вышедших в тираж местных дам я узнал, что семейство Гущиных до недавнего времени было эталоном советской ячейки
Напитавшись первичной информацией, я поблагодарил своих собеседниц и поднялся на шестой этаж. Долго ждать после звонка мне не пришлось, дверь двенадцатой квартиры мне открыл мужик в синем спортивном костюме. Судя по возрасту, это и был отец семейства – Гущин Николай Федорович. Из протокола его допроса я знал, что работает этот обворованный гражданин старшим технологом на горпищекомбинате.
В квартиру меня пустили только после того, как я показал удостоверение. Видно, обжегшись на молоке, Гущины теперь никому на слово не верят. Пока я переобувался в предложенные хозяином тапочки, из квартирных глубин в коридор выплыла дородная женщина в роскошном цветастом халате. Оказавшаяся, как я и предполагал сохозяйкой данной квартиры, Гущиной Натальей Леонидовной. И по совместительтсву, главным экономистом завода «Металлист».
– Вот, Наташа, товарищ из милиции пришел! – доложился супруге гражданин Гущин, – Говорит, что он следователь и занимается нашей кражей! – сдал меня пищевик.
По уважительности его тона при обращении к жене, все мои предположения относительно того, кто в этом доме хозяин, обрели полную определенность.
– Что, неужели вы жуликов наконец-то поймали? – строго обратилась ко мне Наталья Леонидовна, показывая всем своим видом, что мне сейчас самое время достать из своего портфеля украденные у них пять с половиной тысяч рублей. И незамедлительно отдать их ей.
– Не поймали пока, но обязательно поймаем! – со всей уверенностью, на которую только был способен, ответил я.
Атласные павлины на груди и боках статной женщины недовольно заколыхались. Не поверив, очевидно, услышанным от меня обещаниям вернуть украденные тысячи в мозолистые руки главного экономиста.
– Но для этого мне необходимо уточнить некоторые детали! – обратился я к строгой женщине в парадном халате.
Скептически поджав губы, мадам Гущина показала мне рукой на кресло у журнального столика и сама уселась на второе.
– Что вас интересует? – с достоинством вопросила она, поправив разошедшиеся полы своего халата, – Нас уже дважды допрашивали, но толку от этого никакого!
Пропустив мимо ушей её упрек в адрес МВД, я принялся задавать вопросы.
– Скажите, а на кого из вашей семьи были приобретены путевки в пансионат «Дубки»? – поинтересовался я, зная уже ответ из протокола допроса. – И кто из вашей семьи в день кражи находился там?
– Вы, что, думаете мы сами себя обворовали?! – возмущенно фыркнула Гущина, – Так это вы напрасно! Мы все трое в «Дубках» в тот день были! У нас семейная путевка на весь заезд была оформлена. На меня она была оформлена и на все две недели!