Совок – 3
Шрифт:
Павлик сиял.
– Есть! Серега, есть Светкин адрес. И телефон ее рабочий есть! – друг был счастлив, что помог другу. Он сунул мне в руку бумажку.
Собрав всю волю в кулак, я встал с кровати и не торопясь обулся. Идти никуда не хотелось, но слово «надо» было мне знакомо и сейчас оно было уместно, как никогда.
– Благодарю тебя, Паша, ты настоящий друг! – с чувством пожал я руку отчего-то вмиг построжавшего Тимченко.
То ли мой усталый голос придал некую торжественность происходящему, а, может, мой друган примерил ситуацию на свои отношения
Надев пиджак и куртку, я, не прощаясь, торопливо вышел из комнаты, успев машинально порадоваться, что живу в отдельной квартире с личным сортиром и ванной.
Судя по адресу, записанному корявым пашкиным почерком, Полянцева жила не так уж далеко от меня. То есть, от милицейской общаги это будет, в аккурат по пути к моему жилищу. Но посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что времени уже десятый час. Осознав, что для визитов к идеологически выверенным девушкам, да еще проживающим с мамой, это время было слишком поздним. И я отложил свой визит на утро.
Спать я вчера лег раньше, чем обычно и сегодня, встав по звонку будильника, чувствовал себя полностью восстановившимся. К моему немалому удивлению, и настроение было хорошим. Все же правильно я вчера поступил, выгрузив весь свой негатив последних дней на этих трех номенклатурных мудаков. Пусть теперь они этот рюкзак с дерьмом и жизненным разочарованием на себе таскают.
Напитав свою плоть качественными продуктами, которыми на днях меня ссудил Лев Борисович Лишневский, я выдвинулся на работу. Спокойно и без особой тревоги вспоминая причины и поводы, по которым на сегодняшней оперативке огребу очередных пряников.
И вот, я уже сидел на стульчике у стены, привычно получив от Данилина очередной заряд бодрости в виде сложноподчиненных предложений с применением нецензурной лексики. На этот раз за задержку с предъявлением обвинения угонщику грузовика Горпищеторга.
Сроки по этому делу мне вполне позволяли не торопиться. И поэтому, к ненормативным переживаниям руководства я отнесся философски. Приняв в виде бонуса еще три отписанных мне дела, я вернулся после оперативки к себе в кабинет. Пока Юлия чаевничала у Зуевой, я потянулся к телефону, чтобы набрать номер нотариальной конторы.
Я еще не поднял трубку, а аппарат уже требовательно затрезвонил.
– Слушаю, – без особого раздражения на сбой программы ответил я, уже настроившись на разговор с Полянцевой.
– Корнеев, ты? – неприветливый голос товарища Копылова я узнал сразу.
– Я, Евгений Геннадьевич. Слушаю вас! – я напрягся, хотя умом уже понимал, что раз этот мамонт сам вышел на связь, то это означает только одно – мою безоговорочную победу.
Товарищ Копылов сопел в трубку и никак не мог решиться на объявление своей капитуляции. Ему следовало помочь.
– Евгений Геннадьевич, вы, наверное, хотите со мной встретиться и обговорить ряд оргвопросов? – как можно бесцветнее произнес я.
Меньше всего мне хотелось, чтобы мои слова и поведение воспринимались как издевательское глумление зайца над
– Хотим. Давай-ка, подъезжай ко мне в горком через полчаса. Здесь все и решим. И не бойся! – все-таки не смог под конец удержаться от психологического укола партийный босс.
– И даже в мыслях не было бояться, Евгений Геннадьевич! Вы же мне, сироте, все трое теперь как отцы родные, никто кроме вас так не заинтересован в моем крепком здоровье и долголетии! Буду, – принял я его тон общения.
На том конце лязгнула об аппарат трубка. Все-таки расстроился собеседник.
Актуальность встречи с Полянцевой с этой минуты возрастала кратно и я опять потянулся к телефону, второй рукой расправляя на столе бумажку с корявым почерком Пашки Тимченко.
В ответ на вежливое уведомление, что нотариальная контора № 6 меня слушает, я попросил пригласить к телефону Полянцеву.
Мне очень понравилось, что излишним любопытством на том конце телефонного провода не страдали и без пошлых выяснений того, кто звонит, просто попросили подождать минуту.
– Слушаю! – раздался в трубке знакомый голос комсорга Светки Полянцевой.
– Света, это я, здравствуй, Света! – нервное веселье после общения с матерящимся начальником все еще не выветрилось из моего сознания.
В трубке повисло молчание. Потом Полянцева отмерла.
– Корнеев? Сергей, это ты, что ли? – Светка меня узнала, это уже хорошо.
– Да, Света, это я, – продолжил я уже почти серьезно, – Как поживаешь? Как сама, как мама?
– Нормально, а ты чего звонишь? – Светлана явно была удивлена и уж точно, моего появления на своем горизонте никак не ожидала.
– Как это, чего?! Я соскучился, Света! – опять не смог удержаться я от глупого веселья.
– Не ври, Корнеев! – спокойно ответила Полянцева после недолгого замешательства, – Тебе что-то нужно?
От такой ее прозорливости мне стало стыдно и далее шутить расхотелось.
– Свет, мне совет умной девушки нужен. Уделишь минут двадцать? – уже вполне серьезно и не скрывая просительных интонаций, обратился я ней.
– Хорошо. По телефону? – деловито уточнила Полянцева.
– Не хотелось бы по телефону, можно, я к тебе минут на двадцать подъеду? – спросил я ее, зачем-то подумав, заплетает ли на работу свои нелепые косички нотариус Полянцева, – Через пару часов?
– Ладно, подъезжай, – согласилась Светлана, подробно объяснив, как к ним добираться.
P.S. Благодарю читателей за подписку! Теперь подписчиков у меня на двести пятьдесят человек больше. Спасибо!
Глава 10
Капитуляция мастодонтов
Закрыв дела в сейф, я набрал номер соседнего кабинета и добросовестно предупредил Зуеву, соврав, что отлучусь до обеда в прокуратуру.
Горком партии большевиков хоть и находился в соседнем Ленинском районе, но территориально был неподалеку. В отпущенные Копыловым полчаса я уложился с лихвой и уже через двадцать пять минут входил в его приемную.