Современная дРама
Шрифт:
Не дождавшись ответа, я прижимаюсь к стене и делаю последний шаг до площадки. Мою ногу в районе щиколотки перехватывают. Мне ничего не остаётся кроме того, чтобы снова посмотреть на мужчину. А интересно сколько он тут уже сидит, как белоруской партизан перед немецкой армией? На вид сказала бы, что пару часов точно: растрёпанный, без привычного ему мужицкого лоска, от которого меня плющило все выходные. Словно спесь сбили. Хотя, почему это словно? Наверно и сбила, чего уж душой кривить.
Неожиданно я поймала себя на мысли, что меня не раздражает один конкретный
Наоборот. Как будто сейчас все вернётся в привычную колею. Он усмехнётся, коснётся губ и мне станет наплевать на весь мир.
Мысленная затрещина отрезвила. А ещё то, что Никита поднялся со ступенек, став выше, подцепил указательным пальцем мой подбородок, заставил посмотреть в глаза и хрипло потребовал:
— Отвечай, — от бархатного, как хороший пряный кофе, сваренный на песке, голоса, меня продирает крупная дрожь. Я одёргиваю голову, чтобы выбраться из этого гипноза и, задев парня плечом, прохожу к двери. — Ты ведь даже не собиралась перезванивать…
Какой догадливый.
— Ты не задержалась на работе, я звонил в издательство, — я фыркнула и толкнула ключ в замочную скважину. — От тебя пахнет дымом кальяна, а не привычным мне колокольчиком… Так что я сделал не так?
Его что заклинилось? Мне лень отвечать, поэтому я вхожу в квартиру, бросаю туфли на пол и подхватываю на руку Ириску. Она привычно поскуливает и лезет лизать нос, но я перехватываю порыв и прижимаю ее к груди. Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, но мужская рука останавливает и Ник входит следом.
— Звони…
— Кому? — я, опешив, таращусь на ловеласа и прикидываю варианты общения с буйнопомешаннымм.
— Мне, — он опирается плечом о стену и с вызовом протягиваем мне мою сумку. Я не шевелюсь, продолжая прижимать к себе собаку. — А ты не позвонишь. Ведь у тебя нет моего номера…
Последнюю фразу он целит сердито. А я чуть ли ни бросаюсь аплодировать с воплями, дескать это гениально Холмс, вы мастер дедукции.
— Поэтому в третий раз спрошу, Алис, что я сделал не так, что ты сбежала от меня, забыв нижнее белье?
— Да что ты привязался? Что не так? Что не так? — я выпустила Ириску и прошла в зал. Никита мягким шагом следовал за мной. — Потрахались и ладно, зачем усложнять? Мне не восемнадцать, чтобы не понять к чему подарки с утра дарят. Я просто избавила тебя от нелепых объяснений в стиле это было горячо детка, но на большее не рассчитывай…
Последний слова я прокричала из гардеробной, где стягивала с себя юбку. Никита наблюдал за моим разоблачением с неприкрытым интересом. Я опомнилась, что стою в тонких чулках и блузке перед мужчиной и попыталась вытолкать его наружу.
— То есть ты считаешь подарок с утра аналогом откупа? — вытолкать не удалось, я плюнула и стала расстегивать атласную рубашку.
— А разве нет?
— Нет, — он абсолютно честными глазами смотрел на меня. — Это нормально дарить подарки девушке, с которой тебе хорошо.
— Никит, это не нормально дарить подарки стоимостью в четверть
— Перепихонов? — процедил он. — То есть для тебя это просто переспали и все?
— А для тебя не все? — я рассматривала ночнушку и прикидывала: выбросить или отнести швее, чтобы исправила оплошность.
— Нет, — спокойно выдыхает мужчина, переводя на себя мое внимание.
— Господи, — я прикрываю глаза рукой, — просто ответь чего ты от меня хочешь?
— Большую и чистую не просить? — лукавая усмешка раскрашивает его лицо с трёхдневной щетинной.
— Извини, я больше по маленькой и грязной…
— Я согласен! — он так ретиво подписывается, что я чую подвох.
— На что? — все же уточняю, а то у нас с ним явно речевые проблемы.
— На маленькую и очень грязную, — он шагает ко мне, выдёргивают из рук сорочку и заставляет посмотреть в лицо.
Я оторопело вытаращилась и захлопнула рот. Нет, нет, нет! Отношения это не для меня. Я катастрофически не умею их строить. Я инфантильная и эгоистичная. Примерно это и услышал Никита, но лишь пожал плечами.
— Я и не прошу отношений. Просто секс. Никто никому ничего не должен…
Мне вдруг стало интересно, а не проще с таким мировоззрением пользоваться услугами профессионалок. Они тебе и все позы Камасутры и мозги не любят. Но видимо мне что-то было не понятно в мужиках, раз некоторые предпочитают аналог продажной любви. Кстати, тут на ум пришло ещё одно осознание: почему мужчины любят иметь в любовницах замужних женщин. А что? Она ухоженная, всегда довольная, у неё не болит голова, потому что все это она проворачивает с мужем, а ему достаются сливки.
— Хотя знаешь, — Ник смотрел неотрывно мне в глаза, — один момент стоит прояснить: ты спишь только со мной, я сплю только с тобой и никого больше в постели быть не может. Даже, когда одного из нас в ней нет.
Значит верность всё-таки дорогая валюта. Этому подавай один секс, но с пометкой.
— Нет, — мне претила сама мысль отношений, пусть и построенных только на постеле. Я обожглась и ещё раз воспламениться не хочу. Не будет простого секса, все равно кто-то из нас сломается первым и захочет большего. А я не смогу этого дать. Я привыкла только брать.
— Что ты теряешь? — он оперся спиной на одну из полок и ему прилетело моим свитером сверху. Все никак руки не дойдут привести в порядок гардеробную.
— Может быть самоуважение? — решила разыграть гордую и неприступную, лишь бы не признаваться, что просто боюсь не вывезти такого формата.
— Не мели чепухи, — мужчина отмахнулся. — Я тебе не проституцию предлагаю, не брак с отягчающими. Всего лишь приятное времяпрепровождение. Ты ведь ещё не пробовала, а уже отказываешься.
— Это не бабушкин пирог, чтобы пробовать! — я вытащила из закромов другую сорочку. По закону подлости ей оказалась «бабушкина» хлопковая блюстительница нравственности. Это когда почти до пят и в мелкий цветочек.