Современная филиппинская новелла (60-70 годы)
Шрифт:
— Могу и готов, — отвечал я. — А что надо сделать для этого?
— Да, в общем, почти что ничего, — откликнулся сборщик налогов. — Сейчас, как тебе известно, фиеста в провинциальном центре, неподалеку отсюда. Народ со всей провинции отправляется туда, запасшись деньгами и всякими прочими ценностями. Ты должен убедить своего дядю сесть в автобус на окраине вашего городка. Втолкуй ему, что ему будет чем поживиться: каждый автобус битком набит людьми, едущими на фиесту.
— Я понял, что вы имеете в виду. Для вас это очень важно?
— Я лишусь
— Любимых коричневокожих детишек? А сколько у вас любимых коричневокожих детишек?
— Восемнадцать черноглазых коричневокожих детишек, сынок.
— Восемнадцать! — воскликнул я. — Вам, должно быть, пришлось трудиться ночь и день напролет!
— Точно говоришь.
— Я бы сделал это для вас. Но ведь мне очень стыдно: мой дядя такой славный малый.
— Ты сослужишь добрую службу своей стране, сынок.
— Да меня не волнует патриотизм. Мне-то самому что будет с этого?
— Получишь десять процентов с того, что мне удастся выколотить из твоего дядюшки, — пообещал он. — Ну как, справедливо?
— Давайте пятнадцать, и я сделаю все, что вы требуете. Это ведь все-таки мой дядя, а потом вы сами говорили, что он — хитрый лис и бандит высшей квалификации. Вам он, должно быть, стоит побольше этих пятнадцати процентов.
— Ты прав, сынок.
— Тогда давайте увидимся завтра в два часа дня. Поверьте мне, у дядюшки будет с собой кое-какое барахлишко.
— Договорились.
Отойдя метров на пятьдесят от его дома, я остановился и оглянулся назад. Потом повернулся и побежал между маленькими травяными хижинами, то и дело натыкаясь на бесштанных коричневых ребятишек, весело горланивших во дворах. И тут совершенно неожиданно я повстречался с женой моего дяди-бандита, попавшейся мне навстречу, и застыл в испуге.
— Что это ты, племянничек, встал как вкопанный, а? — обратилась ко мне тетка Софья.
— Извините меня, тетушка Софья, я не просто так стою здесь. Я думаю о моем дяде, вашем любимом муже. Он уже вернулся домой после своего очередного набега?
— Конечно, племянничек. Он сейчас как раз выгружает разные там безделушки, которые насобирал в разных местах. Я уверена, что ему будет очень приятно тебя увидеть.
— Спасибо, тетушка Софья, — поблагодарил я ее и прямиком побежал к дядюшкиному дому.
— Удачи тебе, племянничек.
Я понял, что должен наконец подловить своего дядю. Перед этим ему раза два удавалось надуть меня и оставить без моей доли. Теперь надо было не упустить возможность. Конечно, это не имело большого значения, но дело в принципе. Разве мы не птицы одного полета, не одного поля ягода? Разве не должно у нас с ним все быть честь по чести? Вот теперь я получу с него все, что мне причитается по совести. Мне не хотелось бы, чтобы наши отношения расстроились навсегда.
Дядюшку Матиаса я
— А-а, племянничек, заходи! — Голос его зазвучал деланной радостью. — Можешь быть уверен, что попал куда нужно и вовремя. Я глазам своим не поверил, когда увидал все эти милые вещицы. Так ты готов получить свою долю?
— Это не к спеху, дядюшка Матиас. У меня есть для вас кое-что поважнее.
— И это сулит нам какую-нибудь выгоду, сынок? — спросил он. — То, к чему ты клонишь, небольшой божий дар, не так ли?
— Так-то так, дядюшка Матиас, только давайте по-серьезному.
— Мой милый племянничек, и что это тебе не достался в наследство крестьянский ум? Ты все время мыслишь категориями выгоды и дохода.
Мне уже было хорошо видно, что он попался на крючок. Я никогда не подводил его, он это хорошо знал. Всякий раз, стоило мне высмотреть что-либо ценное, я тут же сообщал ему об этом. А уж он-то никогда не упускал возможности поживиться. Он всегда возвращался с невероятным «наваром». Правда, бывало, что он умудрялся оставить меня без положенных мне десяти процентов, но я не очень огорчался по этому поводу. Однако я все время корил себя за слишком хорошее отношение к нему. Мне хотелось только впрыснуть немножко благонравия в его аморальную душу. Хотелось, чтобы он сделался благородным бандитом, по крайней мере в отношениях со мной.
Я рассказал ему насчет фиесты в провинциальном центре и о том, что нам следует сесть в автобус на окраине нашего городка. Я объяснил ему, как мы будем грабить пассажиров, у которых много денег и драгоценностей. И он окончательно попался. Мой дядюшка действительно был хитрым лисом, но только не со мной. Я хорошо знал, когда и на какие его тайные пружины следует нажимать. Наверное, мне тоже предстояло стать профессиональным бандитом, потому что ум у меня был поострее дядиного.
На следующий день ровно в два часа дядюшка Матиас и я уже стояли на окраине нашего городка, поджидая нужный нам автобус. Когда он появился из-за поворота дороги, я подал дядюшке сигнал приготовиться. Затем я выбежал на середину шоссе и принялся изображать непередаваемые страдания, будто маленький мальчик, потерявшийся в незнакомом городе. Я громко кричал, плакал и размахивал руками.
Водитель автобуса остановил машину, открыл дверцу и вышел наружу. В ту же секунду мой дядюшка выскочил из кустов и бросился в автобус. Водитель кинулся за ним вслед, но я раскрыл свой ножик и приказал ему лечь на пол и не двигаться. На заднем сиденье я заметил сборщика налогов, который, как мне было известно, уже готов был вцепиться в моего бандита-дядю. Но все пошло вдруг совсем не так, как мы условились. Он вскочил с места и приставил к дядиной груди револьвер. Дядюшка Матиас в растерянности оглянулся на меня, ища поддержки, но я и сам оказался в полной растерянности.