Современная филиппинская новелла (60-70 годы)
Шрифт:
Большую часть дня и ночь я проводил сам с собой в просторной столовой, потому что слуга, безмолвный в присутствии дяди, довольно бесцеремонно выставил меня из кухни, дав коленкой под зад. Мне все время хотелось узнать, каким образом он «постепенно убивает моего дядю», но этот тип строго предупредил, чтобы я не смел больше пытаться вмешиваться в его «личные дела», а за день до того он сам же говорил мне, что только и ждет, когда помрет мой богатый дядюшка. Но поскольку дядюшка Сатор был, кажется, самым здоровым во всем нашем семейном клане, я заподозрил его слугу в неблаговидных намерениях.
Я беззаботно играл
Незнакомец выглядел весьма прилично и интеллигентно. Он был опрятно одет и с виду довольно симпатичен. У него были ухоженные усы, вытянувшиеся в стрелку, которые он, очевидно, чернил специальным карандашом. И он располагал к себе доброй улыбкой. Судя по галантным манерам, это мог быть процветающий торговец. Я встретил его с замиранием сердца.
— Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен, господин? — обратился я к нему.
— Да, конечно, сынок, — отвечал он. — Я и не предполагал встретить в этой части страны таких культурных людей, как ты. Мне казалось, вы живете тут точно дикари и обращаетесь с приезжими наподобие того, как варвары обходятся с добрыми христианами.
— Ну что вы! Мы не носим обуви и одежды из магазинов готового платья, если вы под этим подразумеваете настоящую цивилизацию. Это так. Но мы тут делаем свое дело и раз в году ходим в церковь взглянуть на прекрасный разукрашенный алтарь.
— Ну, это еще вряд ли можно назвать цивилизованностью, сынок, — покровительственно заметил пришелец. — Я давненько предполагал в вас примитивных людей по вашему образу жизни. Как у вас тут, верят в доброго бога или нет, сынок?
— Вообще-то да, только я никогда не видел Его тут, в округе, — честно ответил я ему. — Но все у нас говорят, что Он — везде. Иногда, когда мне грустно или что-нибудь нужно от Него, я становлюсь на колени и молюсь: «О Господь наш, сын благословенной Девы Марии, будь милостив, снизойди и помоги мне». И чудится, что вдруг повсюду начинают гудеть таинственные колокола.
— Ну и ну. А ты счастливчик! — воскликнул он. — Сподобился узреть истинный свет божественный. Дикарей, насколько я знаю, Господь не дарит явлением своим.
— У меня есть дядя, который одно время носил церковное облачение. Но горожане стали относиться к нему с недоверием, как только он отгрохал себе роскошный дом. У него была также огромная машина…
— Да-а, ловкий человек, — поразился незнакомец. — А где он теперь?
— В тюрьме он, — объяснил я ему. — Двадцать лет. Я слыхал, что он ловко морочил голову многим богатым вдовушкам, вымогая у них деньги. Так у нас поговаривали. И еще ходили слухи, что он присвоил церковную казну. Но мне он нравился, потому что не был похож на остальных церковников. Он всегда в своих проповедях говорил, как надо жить в этом мире, как надо веселиться и наживать богатство.
— Ну а сам-то он делал то, что проповедовал, сынок? — спросил он.
— Конечно,
— Да-а, вот это и называется быть преуспевающим человеком, — заключил незнакомец, а затем вдруг спросил, будто припомнив что-то важное: — Скажи-ка, сынок, где твой отец?
— Он дома.
— Давай-ка сходим за ним. Мне бы нужно с ним увидеться.
Мы вошли в дом. Незнакомец уселся в мягкое кресло дядюшки Сатора, нетерпеливо поглядывая на меня.
— Ну, сходи-ка за отцом, сынок.
— Да он сейчас заснул спьяну.
— Так разбуди его, — попросил он. — У меня есть одно предложение. У него, должно быть, куча песо запрятана где-нибудь в этой роскошной обители.
— В этом доме, насколько мне известно, действительно есть куча денег, но у моего отца нету ни сентаво. Мы тут всего лишь гости и завтра отправляемся восвояси, в свою травяную хижину.
Незнакомца это, кажется, расстроило. Он беспокойно заерзал в своем кресле.
— Ах так? А кто же владеет этим милым жилищем?
— Мой дядя, — разъяснил я ему. — Он самый богатый человек среди наших родственников. Но сейчас он спит у себя в потайной комнате, где держит свои миллионы.
— Ты сказал — миллионы песо, сынок? — переспросил он, подпрыгнув в кресле, и бросил быстрый взгляд, словно оценивая прочность закрытой двери. Потом повернулся ко мне с обворожительной улыбкой респектабельного торговца.
— А что же, у вашего богатого дядюшки имеется какой-нибудь рэкет?
— Я не знаю. Он просто богатый человек. Насколько я помню, он всегда был миллионером. А вот другие мои дядья очень бедные. Один из них почти постоянно пребывает в тюрьме, другой — бандит, еще один — закоренелый картежник. Четвертый мой дядя — разорившийся фермер, помирающий с голоду. И отец мой — тоже бедняк.
— Мне нет дела до других твоих дядьев и до твоего отца, — прервал он меня довольно бесцеремонно. — Мне нужен только твой богатый дядя. Но вот чего я не могу понять. Ты говоришь, что он необыкновенно богат и в то же время у него нет никакого рэкета. Откуда же тогда у него все эти миллионы песо? У каждого богатого человека должен быть какой-нибудь рэкет. Он либо взимает непомерную арендную плату с нищих издольщиков, которые пухнут с голоду, либо дает деньги взаймы под сумасшедшие проценты, которые его жертвы выплачивают ему по прошествии времени. Он может отобрать у них землю, дом или даже жену. В общем, я бы хотел поговорить с твоим богатым дядей, сынок. Я должен открыть секрет его необыкновенного преуспеяния.
— Ну тогда я разбужу его. Только должен вас предупредить, дядя Сатор не любит иметь дело с бедняками.
— Ну, это уж моя забота, — ответил он. — И не забудь, ты тоже получишь кое-что за услуги.
— А как мне сказать, кто его спрашивает? — спросил я. — Ему будет важно знать ваше общественное положение. Богатые люди очень щепетильны в этих делах.
— Скажи, что к нему в дом пришел король, — сообщил он мне.
Я не поверил ему, разумеется. Наверное, у него такой рэкет, но как это понравится дядюшке?.. Они, видно, оба ловкачи и надувалы невежественных людей. Но я пошел в потайную комнату и разбудил дядю.