Современная филиппинская новелла (60-70 годы)
Шрифт:
— Я понял, — откликнулся король Альфонсо. — Такие случайности могут быть и бывают. — Потом он повернулся ко мне и спросил: — Ну а как насчет тебя, сынок? Какая у тебя родословная?
Я только было вознамерился показать ему свою бамбуковую флейту, как появился слуга, неся деревянные тарелки с едой и бутылками вина. Он сноровисто расставил на столе блюда и стаканы и, удаляясь, бросил все-таки быстрый взгляд на короля Альфонсо.
Мы уже принялись за еду, когда из винной лавки возвратился отец. Увидав роскошные закуски, он мигом сыскал себе стул и наполнил свою тарелку,
Когда дядюшка Сатор и король Альфонсо насытились, они перешли поближе к окну, рассевшись на легких стульях. Я стоял рядом с ними. Они покуривали ароматные сигары и время от времени стряхивали белый пепел в пепельницу с золотым ободком.
— Мне нравится этот дом, — как бы между прочим заметил король Альфонсо. — В нем, должно быть, куча денег.
— Да, здесь есть деньги. — И дядюшка Сатор невольно взглянул на сейф, который он запихнул под стол перед тем, как приступить к еде. Ящик был прочно прикреплен к одной из ножек массивного стола железной цепью. — Много денег, — заключил он.
— Мне это очень приятно, — проговорил король Альфонсо. — А сколько вы собираетесь дать мне?
Этот вопрос застал дядюшку врасплох, поразив его, но надо отдать ему должное — он сумел сохранить самообладание и даже улыбнулся. То, что он сказал затем, превзошло мои самые смелые мечты. Ему, верно, захотелось показать королю нищих, что он не из тех подонков общества.
— Как насчет сотни? — предложил он.
— И это все? — воскликнул король Альфонсо, сердито стряхивая пепел. — За кого вы меня принимаете, господин?
— Ну хорошо. — Голос дяди звучал совершенно спокойно. — А ста пятидесяти довольно?
— Да за кого вы меня принимаете? — повторил король Альфонсо с прежней горячностью. — Две сотни и то недостаточно!
Дядюшка Сатор поднялся со стула. Он никак не предполагал такого оборота событий.
— Да это больше, чем мой преданный слуга получает от меня за пять лет беспорочной службы, — сосчитал дядюшка. — А как насчет двух сотен пятидесяти?
— Вы говорите о сентаво, дядюшка Сатор? — в изумлении поинтересовался я у него. — Это же куча денег. У отца вот нету сейчас даже и одного сентаво.
— Мы говорим о песо, сынок, — с готовностью пояснил король Альфонсо.
Мой отец так и подпрыгнул за столом. А я-то думал, что он вовсе и не вникает в эту беседу. Он подошел поближе и уселся на полу у самых моих ног.
— А кто это такой? — спросил у меня отец, показывая на короля. — Что это за тип, который так смело говорит о чужих песо?
— Это — король Альфонсо, — объяснил я ему. — Он король нищих нашей страны, папа.
Отец был просто поражен. Даже протер свои покрасневшие глаза, чтобы получше рассмотреть короля. Король Альфонсо уселся поудобней и раскурил новую сигару. Он был весьма уверен в себе. Действительно, это был король.
— Вам известно, что я могу организовать
Дядюшка Сатор тоже присел. Прикурил новую сигару и несколько секунд размышлял, пока в его глазах не мелькнул свет новой мысли.
— Я дам вам триста песо наличными, — проговорил он, — но с одним условием. Никогда не позволяйте ни одному из ваших нищих приближаться к моим воротам.
— Это что, взятка? — поинтересовался король Альфонсо.
— Ничуть не бывало. Это — обыкновенная коммерческая сделка.
— Ладно, давайте триста пятьдесят наличными.
— Хорошо, пусть так, — согласился дядюшка Сатор. Он встал и направился к своему сейфу. Отперев его ключом, он извлек оттуда четыре бумажные ассигнации. Возвратившись на место, дядюшка вручил их королю.
— Вот я вручаю вам четыреста песо наличными, — присовокупил он. — И иду на это потому, что мы оба джентльмены и у нас — джентльменское соглашение.
— Я тоже джентльмен, — попытался включиться в беседу мой отец.
Дядюшка Сатор как-то странно взглянул на него. Король убрал в карман полученные деньги, а из другого кармана достал песо и протянул мне. Потом он изогнулся в талии и направился к двери.
— Большое вам спасибо за гостеприимство, — торжественно проговорил он и снова поклонился.
Когда он удалился, дядюшка Сатор затянулся сигарой и задумчиво проговорил: «Adios, amigos» [36] .
— А он мне нравится, этот молодой человек. Он далеко пойдет в этом ужасном мире.
36
Прощайте, друзья (исп.).
И тут вдруг отец принялся как бешеный колотить себя по голове руками. Я выбежал из дому и увидал короля Альфонсо, который стоял у ворот и делал мне какие-то знаки. Улыбнувшись, я подошел к нему.
— Ты что, не узнаешь меня? — спросил он.
— Вы — король Альфонсо, — ответил я.
Он рассмеялся и сорвал с себя прекрасные усы.
— Ну а теперь узнаешь?
— Пекто! — воскликнул я. — Ты — мой брат Пекто, который играл на гитаре, а потом сбежал из дому! Но ты так изменился, что тебя не узнать.
— Ты прав. Я ушел в город и многому научился у настоящих мужчин. Стал таким пронырой, каких мало! Одну из своих штучек я и провернул сейчас, чтобы врезать дядюшке Сатору.
— Вот это здорово, — ухмыльнулся я.
— Плут плута обдурил, а? — И Пекто тоже расплылся в довольной улыбке.
— Это уж точно… А что ты думаешь дальше делать?
— Я возвращаюсь обратно в город, — сказал он. — Приду снова, когда промотаю свой заработок. Слушай, тебе тоже неплохо было бы придумать парочку таких трюков и пощипать денежки дяди Сатора, покуда он не помер.