Современная ирландская новелла
Шрифт:
Тем временем ученики раскрыли хрестоматии английской поэзии и принялись повторять урок. Им было задано выучить от начала до конца стихотворение «Плач о гибели Югана Роу» [24] . Это было очень патриотическое стихотворение о том, как проклятые англичане отравили Югана Роу, и строчки в нем были очень длинные, поэтому учить его было трудно. Ученики ненавидели англичан — отравили Югана Роу, да еще и говорится об этом в таких длинных строках. Хуже того, мистер О’Рорк любил подобные стихотворения. К стихам вроде «Здравствуй, дух беспечный» [25]
24
Стихотворение ирландского поэта и публициста Томаса Осборна Дэвиса (1814–1845).
25
Первая строка из стихотворения П. Б. Шелли «К жаворонку».
Питер его не выучил. У него остались считанные минуты, и теперь он пробегал глазами строфу за стро фой, в безнадежном отчаянии бормоча то одну строку, то другую, Суэйн, его сосед по парте, спросил:
— Вызубрил эту штуку?
— Нет, — ответил Питер. — Даже не прочитал.
— Святая мадонна! — в ужасе прошептал Суэйн. — Он тебя выдерет!
— Подскажешь, а?
— Да он мне руки и ноги оторвет, — убежденно сказал Суэйн. — Ну уж нет, и не проси.
Питер зажмурился. Во всем была виновата мать. Он бы обязательно пришел в школу пораньше и вызубрил стихи, если бы не утренний скандал. Из-за отцовских сапог. После завтрака мать обнаружила, что у него прохудились ботинки. Она поднесла их к лампе — пришлось зажечь свет, такое темное и сырое было это ноябрьское утро.
— Боже милостивый! — воскликнула она. — Да тут одна дыра вместо подметок. В таких ботинках нельзя идти в школу.
Больше всего на свете ему хотелось поскорее обуться и выскользнуть из дома, но в тот день у всех было дурное настроение, и он не решился возражать. Сестра убирала со стола, а брат Джозеф, спешивший на работу, рылся по всем ящикам и углам и громко ворчал:
— Куда, черт подери, запропастился велосипедный насос? В этом доме вечно все пропадает…
— Я надену сандалии, — предложил Питер.
— Не говори глупости… дождь льет как из ведра, — сказала мать и, помолчав, добавила: — Ума не приложу, что делать.
У Питера мелькнула надежда, что его оставят дома. Но мать велела сестре порыться среди старой обуви в стенном шкафу. Милли пошла в коридор. По пути она наступила на кошку, та отчаянно заорала.
— А, чтоб тебя! Еще эта чертова кошка тут!
Она откопала старые отцовские сапоги, и его заставили их примерить. Сапоги были велики.
— Я в них не пойду, — сказал Питер. — Они падают с ног.
Но мать и сестра сказали, что сапоги как раз впору. Прекрасные сапоги, твердили они, подпевая одна другой. Никто ничего не заметит. Однако их восторги его не убедили.
— У них дурацкий вид, — настаивал на своем Питер. — Я их не надену.
— Ты сделаешь то, что тебе велят, — сказала сестра.
Он был самый младший в семье, и ему доставалось от всех по очереди. Однако мысль о том, что над ним станут смеяться, придала ему храбрости.
— Я их не надену, — повторил он. В эту минуту в комнату вошел Том, и Милли быстро проговорила:
— Том, поговори с Питером… он грубит маме.
Том очень
— Я слышал мяуканье, — сказал он, грозно глядя на Питера (тот иногда дразнил кошку). — Что ты ей сделал?
— Ничего, — ответил Питер. — На нее Милли наступила. — Он начал было говорить про сапоги, но ему дружно велели замолчать и отправляться. С матерью и Милли он бы еще поспорил, но Тома Питер боялся. Поэтому он пошлепал под дождем подавленный и несчастный — конечно же, каждый встречный догадывается, что он в чужих сапогах.
Дверь отворилась, и мистер О’Рорк вошел в класс. Это был массивный мужчина в костюме из твида. Он бегло говорил по — ирландски и носил на лацкане пиджака золотой значок. Его запястья густо поросли черными волосами.
— Filiocht [26] , — загремел он и вытащил узкий кожаный ремешок из заднего кармана брюк. — Dun do leabhar [27] . — Ремень свирепо хлестнул по крышке первой парты. Мистер О’Рорк был ревностный кельт и отдавал приказания только по — ирландски… даже на уроках английской литературы. Кто-то протянул ему хрестоматию, остальные закрыли книги или положили их на парты обложкой вверх.
26
Поэзия (ирл.).
27
Закройте книги (ирл.).
Грозно уставясь в потолок, откуда сыпалась штукатурка, стоило ученикам этажом выше войти или выйти из класса, мистер О’Рорк начал декламировать:
Ужели враги убили Югана Роу О’Нила?
Да, они отравили того, с кем сразиться не в силах.
Он сжал могучие кулаки и выставил их перед грудью.
Пусть бы кровь застыла в их жилах, пусть бы червь сердца источил, Пусть бы смерть при жизни изведал твой убийца, Юган О'Нил.
Затем без всякого перехода сказал деловым тоном:
— Дейли!
— Я, сэр? — переспросил Дейли, оттягивая время.
— Ты, ты, дурень! — прогрохотал мистер О’Рорк. — Ты!
Дейли поднялся и повторил первые четыре строки. Когда он добрался до середины второй строфы, мистер О’Рорк выкрикнул:
— Кленси!
Кленси встал и начал декламировать. Так один за другим они поднимались и садились по команде мистера О’Рорка, ходившего между рядами. Дважды он прошел мимо Питера. Несколько минут простоял у его парты, выкрикивая имена учеников. Пола его твидового пиджака лежала, завораживая Питера, на краю крышки. Камминз прочитал с запинками четвертую строфу и полностью иссяк.
— К стене! — крикнул мистер О’Рорк.
Камминз, бледный, тихо встал с места и прошел к стене. За ним последовало еще двое. Мистер О’Рорк вновь прогулялся по классу, потом остановился спиной к Питеру. Глядя на парту в противоположном конце комнаты, он неожиданно выкрикнул:
— Фаррел!
У Питера подпрыгнуло сердце. Он поднялся. Мистер О’Рорк все еще не оборачивался. Гора в твидовом костюме с обтрепанным воротником, над которым нависали складки бычьей шеи. Питер видел пучки волос, торчащие из ушей мистера О’Рорка, чувствовал смешанный запах чернил и мела, всегда сопровождавший учителя. Отвернуться от ученика, а затем вызвать — было любимым приемом мистера О’Рорка. Это окончательно лишало присутствия духа. Питер глотнул, но продолжал молчать.