Современная румынская пьеса
Шрифт:
М а н о л е (искренне удивлен). Ты уверена, что так и было? Да, я много виноват перед тобой.
К л а у д и я (сохраняет шутливый тон, так что трудно понять, насколько это серьезно для нее. Но ее огромная нежность к Маноле должна чувствоваться все время). Не стоит мучиться, Ман. Не будь ты так виновен, как знать — между нами все давным-давно могло бы кончиться. Это единственное мое преимущество в наших отношениях. Самолюбивая женщина так легко от этого не откажется. (Смеется.)
М
К л а у д и я. Гм! Подозрительная самокритичность. Не знаю, куда ты клонишь.
М а н о л е. Тот факт, что мы вопреки всем моим прегрешениям все-таки вместе, доказывает, что ты любишь меня.
К л а у д и я (искренне и мягко). Какой крюк, чтобы добраться сюда, Ман. Конечно, я люблю тебя. Это — проклятие моей жизни. (Встает.) Ну а теперь мне пора бежать. Я обещала исчезнуть только на два часа… Не хочешь встретить меня сегодня вечером у театра?
М а н о л е (берет ее руки в свои и долго глядит на нее). Я хочу, чтобы ты пришла сюда. Навсегда.
К л а у д и я (волнуясь). Не понимаю. Что за шутки!
М а н о л е. Я же сказал, что очень долго думал о нас. Я хочу, чтобы мы поженились, Клаудия.
К л а у д и я (серьезно, но без всякой патетики). Ты хочешь! Ты всю жизнь делал что хотел. Но ведь теперь речь идет и о моем желании. Я не хочу выходить за тебя, Ман. Совсем не хочу.
М а н о л е (удивленно, потом недоверчиво). У тебя кто-то есть?..
К л а у д и я (не без кокетства). Может быть.
М а н о л е. Какой-нибудь актеришка… Скажи ему, чтобы собирал чемоданы!
К л а у д и я. Он инженер.
М а н о л е. Не станешь же ты утверждать, что любишь его?!
К л а у д и я (какое-то мгновение готова продолжать эту игру, но она слишком любит Мана, чтобы не быть искренней. Сдаваясь). Он очень честный и хороший человек.
М а н о л е. Это делает ему честь. (Без злой иронии, поскольку этот человек для него ничего не значит.) Пойми, Клаудия, речь идет не о капризе. Это единственно естественное и разумное завершение наших отношений. Я много думал. И… (Сознается с некоторым усилием, но делает это, потому что он в своем роде цельный человек.) И ты мне очень нужна.
К л а у д и я. Ты одинок?
М а н о л е. Больше, чем ты можешь себе представить.
К л а у д и я (все еще взволнована, смеется). Что бы сказали твои мальчики? Подумали бы, что ты спятил.
М а н о л е. Во-первых, они бы не посмели ничего сказать. И потом (шутливо), разве ты когда-то не стала им почти матерью?
К л а у д и я. Да, но Владу тогда было десять лет, а Тома — четыре. С тех пор они чуточку повзрослели. Что за нелепые идеи приходят тебе в голову, Ман! Жду тебя вечером. (Немного
М а н о л е. Дочь Аглаи. Она теперь моя секретарша.
К л а у д и я. Твой дом всегда был похож на цыганский табор: дети, приятели, няньки, экономки и их родственники.
М а н о л е. Мне все больше нравится ощущать посторонних людей вокруг себя. Когда мальчики женятся, я надеюсь, что своих детей они родят здесь. И как можно больше.
К л а у д и я. Превращаешься в патриарха, Ман. (Улыбаясь.) Но во мне-то ничего от Лии {20} . Ты знаешь, что твоя домоправительница предупредила меня с тысячью кисло-сладких улыбочек, что доктор запретил тебе принимать гостей? Только что прямо не заявила, что мне лучше вовсе не приходить.
20
Лия — библейский персонаж, старшая дочь Лавана и жена Якова, родившая ему шесть сыновей и одну дочь.
М а н о л е. Разве она бы посмела, что тебе в голову пришло? Правда, она привязана ко мне просто патологически, и это угнетает, как болезнь.
К л а у д и я. Но правда, что ты болен, Май?
М а н о л е (помолчав). Пустяки. Ты не ответила мне, Клаудия.
К л а у д и я. Ответила. Нет, Ман, не хочу!
М а н о л е. Но почему? (Покорно.) С моей стороны дурно, что я пытаюсь разжалобить тебя. (С настоящей болью.) Но я устал, Клаудия. Я чувствую себя таким стариком…
К л а у д и я (впервые загорелась; не таясь). Не говори так! Ты все такой же, сильный и ни на кого не похожий, как и тогда, когда я тебя узнала. Ты гораздо больше, чем мы все, Ман! И ты позволяешь себе плакаться?
М а н о л е. Я боюсь одиночества и… (Смолкает.)
К л а у д и я. И ты думаешь, что я смогу тебе помочь?
М а н о л е. Кто же, если не ты?
К л а у д и я (с жестом нескрываемой нежности). Дорогой мой. Дорогой мой усталый тигр. (Обнимает его. Но это наполовину сестринское объятие.)
Пока длится этот разговор, Кристина, которой не видно происходящего в саду, выказывает нетерпение и озабоченность, которые она пытается отогнать работой. Но наконец, побуждаемая любопытством, она приближается к порогу холла и видит обнявшуюся пару. Пугается — то ли допущенной бестактности, то ли увиденной сцены, она сама не знает. Лихорадочно сгребает папки со стола и убегает, хлопнув дверью.
Знаешь, что мы сделаем, Ман? Через недельку у меня отпуск. Я отказываюсь от моря и провожу его здесь, в Снагове. Ты приглашаешь меня?