Современный греческий детектив
Шрифт:
Арис Димитриадис… Необходимо с ним поговорить. А также с его ревнивой подружкой, Нелли Карзи. Странный народ эти артисты! Любовь, страсть, ревность! И вдруг Бекаса осенило — словно через щелку двери в темную комнату проник луч света. Можно ли верить Халкье? Бекас вспомнил ее испуганное лицо во время недавнего разговора с Каридисом.
«Темная история», — подумал он.
Он постоял немного, наблюдая, как рабочие уносят непонадобившиеся декорации. Темный партер пуст. Вся обстановка в театре казалась сейчас странной, нереальной. Бекас невольно
Его окружили журналисты, ведущие полицейскую хронику.
— Что нового?
— Ничего.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Пока нет.
— А что ты думаешь о запертой двери? — спросил пожилой журналист Дьякос, его знакомый.
— Замок там достаточно надежный.
— Насмехаетесь? — хмуро взглянул на него другой журналист.
— Да, над собой, — вполне серьезно ответил Бекас.
— А может, Розу Варги убили с большого расстояния? — задал вопрос начинающий репортер.
— Вполне возможно.
— Каким же образом?
— Смертоносными лучами.
Пока репортер понял, что над ним подшутили, Бекас был уже далеко.
— Не в духе, — заметил Дьякос, хорошо знавший нрав полицейского.
За двадцать лет службы в полиции Бекасу не раз приходилось сталкиваться с запутанными происшествиями. Но это дело, непонятно почему, его раздражало. Может, из-за того, что комната была заперта изнутри, а может, оттого, что министр проявляет к расследованию повышенный интерес, или оттого, что жертва слишком популярна. Когда дело касается знаменитостей, газеты обязательно шум поднимут. Чего только не понапишут!
Проходя по узкому коридору, он посторонился, пропуская двух актеров; те с любопытством на него посмотрели. Но он не обратил на это внимание, поскольку увидел впереди Макриса, беседовавшего с молоденькой артисткой.
— Как у тебя дела? — спросил Макрис.
— Плохо. Ты знаешь Каридиса?
— Знаю.
— Что он из себя представляет?
— Богат. Большие связи. Питает слабость к актрисам.
— Он производит впечатление недалекого человека.
Главный редактор улыбнулся: нет, Каридис совсем не глуп, по крайней мере в деловом отношении. Себе в помощники выбирает людей, которым, по отзывам коммерсантов, палец в рот не клади.
— Пойдем со мной.
Бекас повел его в кабинет директора, где должен был вести предварительный допрос. Макрис отошел к окну. Полицейский сел в кресло, закурил и стал в задумчивости следить, как струйки дыма тают, поднимаясь к потолку.
Стены кабинета были увешаны фотографиями актеров. С одной из них улыбалась красивая женщина с огромными подведенными глазами.
— Вот она, — сказал полицейский.
— Да.
— Ты ее хорошо знал? — повернулся он к Макрису.
— Да, неплохо.
— Красивая женщина.
— Очень. Я знавал ее еще в те годы, когда она выступала на эстраде. Тогда она была легко доступна.
— А потом стала трудно доступна? — спросил
— Как тебе сказать? Роскошная женщина всегда пользуется спросом. Во время немецкой оккупации она была любовницей шефа итальянской разведки. Потом выяснилось, что одновременно она состояла в связи и с английским разведчиком. Немцы одно время охотились за нею, но все кончилось в спальне полковника-эсэсовца. А после войны вместо того, чтобы сесть на скамью подсудимых, Роза получила благодарственное письмо от самого Уэйвелла [15] .
15
Уэйвелл, Арчибальд (1883—1950) — английский фельдмаршал. Руководил военными операциями в Северной Африке против фашистской Италии (1940—1941).
— Да, биография ничего себе! — сказал пораженный Бекас.
Журналист, взглянув на друга, не мог сдержать улыбки: несмотря на усы и солидность, полицейский напоминал сейчас обиженного ребенка.
— Неприятное дело, да?
— Не то слово! Эти актеришки со своими театральными страстями, поди в них разберись… К тому же Роза Варги — знаменитость. Ваши газеты поднимут шумиху, а шумиха только мешает делу. А тут еще заинтересованные лица будут всюду совать свой нос, и ведь их не пошлешь куда подальше — влиятельные особы.
— Министры, например?
Бекас промолчал. Макрис опять улыбнулся: его друг — добросовестный служака и не хочет впрямую непочтительно отзываться о своем начальстве, поэтому журналист почел за лучшее сменить тему.
— А насчет кинжала ты что-нибудь выяснил?
— Кинжал ее. Он был нужен ей по ходу роли. Скажи-ка лучше, ты знаешь Димитриадиса?
— Да. Он подает большие надежды.
— Что он за человек?
— Все говорят, отличный парень.
Бекас не стал больше задавать вопросов. Он сидел молча, вертя в руках дешевую зажигалку.
— В самом деле, как же туда проник убийца? — спросил журналист.
— А может, он и не проникал туда? — точно обращаясь к самому себе, проговорил полицейский.
Макрис с удивлением взглянул на приятеля.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Поживем — увидим, — ответил Бекас и, поднявшись, пошел к двери.
В коридоре топтался молодой полицейский, ожидавший приказаний.
— Позови ко мне госпожу Павлиди, — распорядился Бекас. — Элену Павлиди.
Макрис посмотрел на часы. Уже поздно. Его ждут в редакции.
— Я пойду, — сказал он.
Выходя, он столкнулся с высокой, изысканно одетой женщиной, лет тридцати — тридцати пяти. Это была Элена Павлиди, одна из ведущих актрис Национального театра. Макрис посторонился, и она, смерив его надменным взглядом, едва заметно наклонила голову.
4
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ