Современный кубинский детектив
Шрифт:
— Лала, что случилось? Лала! — раздалось снаружи. Потом начали барабанить в дверь, с каждым разом сильнее и сильнее.
Услышав стук, Мильито внезапно опомнился. Он удивленно взглянул на Лалу, которая продолжала кричать, и едва не спросил ее, почему она валяется на полу.
Но в этот момент с треском распахнулась дверь и несколько человек вбежало в комнату. Остальные столпились в коридоре, заглядывая внутрь.
— Кто тебе позволил избивать женщину, мерзавец? — Высокий широкоплечий негр, сжав кулаки, двинулся на Мильито.
Тот отпрыгнул в сторону и схватил с кровати свой револьвер.
—
Воцарилась тишина. Люди замерли на месте, не сводя с него глаз.
— Освободите проход, дайте мне выйти, — угрожающе произнес он и двинулся к двери. Все расступились, и он, с револьвером в руке, в распахнутой рубахе, выскочил в коридор.
Женщины взвизгнули, а Мильито бросился к лестнице. Добежав до третьего этажа и услышав позади топот ног и крики преследователей, он выстрелил наугад, по подъезду разнеслось гулкое эхо. Голоса смолкли, а он помчался вниз, прыгая через несколько ступенек. Выскочив на улицу, он наткнулся на толпу, собравшуюся у дома, но при виде его люди бросились врассыпную.
Обезумев, Мильито кинулся в сторону шоссе, забыв даже спрятать револьвер. По его лицу струился пот, хотя было уже прохладно. Он вновь услышал позади крики, возгласы «держи его!» и припустил что было сил. До шоссе оставался всего один квартал. Улица, по которой он бежал, была ярко освещена, и он видел удивленные лица, как шарахаются люди и захлопываются двери перед самым его носом.
До шоссе теперь оставалось совсем немного, с полквартала. И тут он увидел впереди полицейского, который слез с мотоцикла, расстегнул кобуру и вынул пистолет. Мильито не заметил, откуда он появился, но понял, что раздумывать некогда. Он резко остановился и посмотрел назад. Человек восемь или девять мужчин настигали его. Мильито снова посмотрел вперед: полицейский бежал к нему с пистолетом в руке, крича:
— Бросай оружие!
Мильито инстинктивно сделал шаг назад, прицелился в полицейского и выстрелил.
Тот упал, и все же нашел в себе силы обхватить правой рукой запястье левой, в которой сжимал пистолет, и тоже выстрелить.
Мильито свалился как подкошенный. На асфальт под ним сразу натекла лужа крови.
— Полагаю, вы объясните мне, в чем дело. — Голос Сиро Лабрады звучал обиженно.
Он сидел перед Романом, и лейтенант впервые видел его карие глаза. «По крайней мере вечером он снимает очки», — подумал Роман.
— Мне казалось, я продемонстрировал готовность помочь следствию в любом вопросе и всем, чем только могу, — продолжал Лабрада и недовольно посмотрел на Нельсона Барреро, который стоял рядом с ним. — Тем не менее этот товарищ доставил меня к вам, словно я...
Лабрада не закончил фразы. Возможно, он ждал, что Роман скажет что-нибудь, но Роман ничего не сказал. И даже не взглянул на него. Не обращая внимания на Лабраду, он рылся в какой-то папке, особенно остро ощущая необъяснимую
— Дело в том, Лабрада, — сказал он спокойно, — что обнаружились некоторые факты, свидетельствующие против вас, и их необходимо разъяснить. И чем раньше, тем лучше, вы согласны?
— Разумеется, — ответил Лабрада. — Мое недовольство относится лишь к формальным моментам... так сказать, к самой процедуре. Что же касается этих обнаружившихся фактов, то мне хотелось бы знать, в чем они, собственно, заключаются, поскольку заранее уверен, что легко смогу разрешить все ваши сомнения.
Лабрада извлек из кармана элегантной рубашки пачку «Аромас», а из маленького брючного кармашка — газовую зажигалку.
— Можете воспользоваться спичками, — многозначительно произнес Роман. — Кстати, это не ваши?
Лейтенант бросил на стол спичечный коробок в бело-голубую клетку. Лабрада чуть заметно вздрогнул и привстал, чтобы получше разглядеть спички, но не прикоснулся к ним. На коробке шариковой ручкой была выведена заглавная «Л».
— Нет, это не мои, — сказал он, подумав. — Я, как видите, не пользуюсь спичками, а когда пользовался, не помечал таким образом коробки. Это «Л» не означает «Лабрада», можете быть уверены.
Он чиркнул зажигалкой. Послышалось шипение, из отверстия вырвался узкий голубой язычок пламени. Лабрада прикурил и, затянувшись, выпустил длинную струю дыма.
— Объясните мне, пожалуйста, Лабрада, что вы делали на базе позавчера вечером. — Роман откинулся на спинку кресла и, помолчав, добавил: — Ведь вы единственный оставались с Суаснабаром в тот вечер, когда его убили.
— Не говорите так, я... — начал Лабрада хоть и поспешно, но твердо.
— Вы были там, — прервал его Роман. — Вас там видели.
— Да, я работал примерно до десяти или до четверти одиннадцатого, а потом ушел. Когда я уходил, я видел Эрасмо и...
Роман снова перебил его.
— Мне очень хотелось бы узнать, Лабрада, — сухо произнес он, — почему вы не сказали нам, что были на автобазе в тот вечер.
Нельсон Барреро стоял позади Лабрады. Сьерра же и Кабада, который так и не ушел домой, не захотев пропустить допрос, придвинули стулья к письменному столу Романа и теперь внимательно следили за разговором.
Лабрада снова глубоко затянулся.
— Согласен, это была ошибка с моей стороны, — проговорил он, ничуть не смутившись. — Факт не показался мне тогда заслуживающим упоминания, я как-то не подумал... Поскольку я ушел около десяти, а врач сказал, что смерть наступила не раньше двенадцати... — Лабрада поднес сигарету к губам. — Он ведь сказал, что Эрасмо убили между двенадцатью и часом ночи, не так ли?
— Так, — согласился Роман.
— Поэтому мне и в голову не пришло, что вас может заинтересовать мое присутствие на базе, — продолжал начальник отдела кадров. — Когда я уходил, все было в порядке, как обычно.