Современный кубинский детектив

Ногерас Луис Рохелио

— Но... я... я как раз готовлю и...

— Ничего, вид у вас вполне приличный...

Женщина опять улыбнулась, поручила мужу следить за похлебкой, стоявшей на огне, и через минуту вместе с еще одним членом Комитета была у дверей дома Трухильо. Все окна в доме были темные.

— Кажется, там никого нет.

— Да. Хулия ушла приблизительно полседьмого. Похоже, уезжать собралась: несла большой кожаный чемодан.

Вошли в сад.

— Она одна уходила?

— Да. Вообще с того дня, как мы с вами разговаривали, я не видела, чтоб ее кто-нибудь навещал. Вот только Хосе

Антонио, и мне он показался очень странным, помолодевшим, что ли, не знаю. Увидел, что дом заперт, и сел в такси.

Парадные двери дома действительно были заперты, товарищ из Комитета пошел постучать на черный ход и вернулся, обнаружив, что одно окно на той стороне открыто. Рубен, светя себе фонариком, влез в него и открыл двери изнутри. Раз окно было открыто, значит, не обязательно, уходя, его закрывать, и Осорио очень радовался — это позволит им сэкономить время.

Рубен щелкнул выключателем, желтоватый свет залил гостиную с голыми стенами и скудной мебелью. Двери, ведущие в другие комнаты, были заперты.

В первой спальне на кровати в беспорядке валялись женские платья, словно их бросили при поспешном бегстве. Во второй весь пол был усыпан окурками от сигарет марки «честерфилд», на столике стояли стаканы и две пустые бутылки из-под виски. Мужская сорочка, явно иностранного производства, была брошена на пуф.

Холодильник работал, Хулия не потрудилась его выключить, будто собиралась еще им пользоваться. На неубранном кухонном столе осталась кое-какая еда, два прибора.

— Экспертам тут придется поработать, — заметил Рубен.

Осорио тем временем пристально, будто искал что-то, изучал пол и стены. Однако ничего интересного в доме обнаружить им не удалось. Лишь во внутреннем дворике, остановившись у маленького очага рядом с пышным кустарником, Осорио нагнулся и достал из пепла почти сгоревшую шапочку.

— Гномы были сожжены.

Рубен палкой поворошил пепел, и тельце одной из кукол упало с решетки. Рубен внимательно изучил его.

— Гнома вскрывали вилкой или ножницами. — Он указал на дырки в ткани.

Осорио задумчиво оглядел дворик, но, казалось, и тут не нашел того, что искал.

— Вели одному из патрульных, Рубен, остаться здесь вместе с товарищами из Комитета, а второй пусть отправляется за экспертами. — И уже в дверях добавил, обращаясь не столько к сержанту, сколько к самому себе: — Того, что эти люди ищут, в этом доме нет. А значит, это где-то в другом месте.

— Где?

— Не знаю, но мне кажется, неплохо было бы заглянуть в Сьюдамар.

Значительно не доезжая до последней остановки автобуса, можно увидеть каменную лестницу, круто спускающуюся к молу, куда пристают катера, курсирующие между Сьюдамаром, Ла-Сокапой и Кайо-Гранма. А в сторону от нее уходит асфальтированный спуск, ведущий в клуб «Эль Нисперо». Там берег бухты очень красиво изрезан, и на ленивых стоячих водах, полных водорослей, дремлет причал клуба. Сам же клуб расположен дальше, почти под шоссе, и зажигает свои огни спозаранку, чтоб гостеприимно встретить посетителей, которые приходят сюда выпить и потанцевать.

Гремящая музыка и неуемное веселье

парочек помогают двоим мужчинам и женщине, которые осторожно крадутся между машинами на стоянке, остаться незамеченными.

У одного из мужчин на плече тяжелая жестяная банка. Они останавливаются у невысокой стены, отделяющей берег от стоянки. Хулия закуривает. При свете спички видно, как один из мужчин, подтянувшись, перелезает через стену, опустив сначала жестяную банку на песок.

— Катер придет сюда, — говорит он, глядя на часы. — Не опоздает.

В поисках уединения приближается какая-то парочка. Фрэнк кашлянул, и парочка тотчас устремилась к другому концу стены.

— Думаешь, он узнает тебя?

— Наверное, с трудом, — отвечает Хулия. — Тебе ведь тоже не сразу это удалось.

— Да, в этой каскетке и очках...

— Ладно, если и дальше все пойдет так хорошо, нам осталось пробыть на Кубе считанные минуты.

Тенор Бенки Море преследовал их до самого мола.

Подошел катер бесшумно. Красные кормовые огни отражались в ряби волн изломанно, словно линии детского рисунка. Мужчины прыгнули на нос катера и прежде всего надежно установили жестяную банку. Они совершенно забыли про женщину, и Марино пришлось протянуть ей руку и помочь взойти на борт «Амалии».

— Идем к Ла-Сокапе, — приказал один из мужчин.

— Я не разглядел их как следует — очень темно было. — Мужчина держится рукой за голову и с гримасой боли показывает на табурет, валяющийся у входа. — Они сказали, что они из водоснабжения, что они договорились с нашим администратором и она разрешила им проверить водопроводные трубы. А я им сказал, что сегодня уже поздно, чтоб приходили завтра. Тогда один из них, тот, что стоял ко мне поближе, ударил меня по голове — мне показалось, каким-то ключом...

— Когда они появились, у них что-нибудь было в руках?

— По-моему, нет. Я думаю, в здание они не могли попасть, потому что все было заперто, а ключей они у меня не отняли.

— Откуда вы знаете? Разве вы не потеряли сознания?

— Потерял, но... смотрите: чтобы взять ключи, с меня надо снять пояс — ведь ключи прикреплены к нему. А пояс так и остался на мне.

Осорио кивнул.

— Это говорит лишь о том, что ищут они что-то, что находится снаружи. Идем, Рубен. Ты осматривай левую сторону, а я здесь пройдусь. Встретимся у ограды. Надеюсь, что-нибудь интересное мы да обнаружим.

Сторож увидел, как два луча обшаривают землю, стены, деревья. Осорио первым позвал Рубена. Лейтенант стоял у квадратного отверстия с цементными краями.

— Это цистерна. — Осорио посветил фонариком внутрь. — И она пуста.

— Я слазаю в нее. — Рубен спрыгнул на дно цистерны, сначала как следует его рассмотрев. Голос его шел оттуда словно из-под земли. — Здесь кто-то копал, Осорио.

Осорио не стал ждать дальнейших сообщений и в один миг оказался рядом с товарищем.